Эксперт-мониторинг событий с 22 по 29 сентября 2023 года от АНО "Минин-центр"

Эксперты "Минин-центра" анализируют события уходящей недели, влияющие на социально-политическую ситуацию в Мире, России и Нижегородской области, в которых проявляются долговременные тенденции.

Федеральная тема – Чему нас учит сегодняшняя ситуация вокруг "Нагорного Карабаха"

Эксперт "Минин-центра", руководитель аналитического отдела Международного евразийского движения, к.филос.н. Владимир Киреев считает, что, наблюдая события вокруг Нагорного Карабаха, мы имеем возможность как под увеличительным стеклом увидеть типичную постсоветскую застывшую драму, наконец пришедшую в движение.

Казалось, история ушла из наших мест, была изгнана и проклята - таков доминирующий нарратив современной России: желание остановить время и вглядываться, ностальгируя и размышляя в прошлое. Восстановление исторических территорий, советского наследия, классической литературы, сословий, мифов пронизывает всё наше - и не только - российское общество, это общий дискурс в массовом сознании бывшего СССР. Даже наши "прогрессисты либералы" как-будто живут в 70-х годах прошлого века, не замечая произошедших изменений за 50 лет.

То же самое относится к нашей внешней политике. Общим лейтмотивом внешней политики современной России, особенно на постсоветском пространстве, было и остается стремление не размораживать никакие сложные узлы, болевые конструкции, региональные конфликты, используя их по мере сил для удержания постсоветского пространства под контролем - явным или мнимым - Москвы. Как показывает практика, этот контроль давно уже является мнимым.

Возьмём как пример Нагорный Карабах, где ещё 5-6 лет назад все стороны были заинтересованы в участии России в разрешении конфликта, без Москвы решить этот вопрос оказалось невозможным, настолько было велико влияние нашей страны на процессы, происходящие в регионе.

Военная база в Гюмри, экономическая и военная помощь Армении, при этом значительное и растущее экономическое сотрудничество с Азербайджаном, Турцией и Ираном обеспечивали РФ лояльность со стороны всех региональных государств. Что же изменилось?

Россия практически не участвовала в формировании диалога ни с армянским, ни с азербайджанским обществом, у России нет политики по формированию настроений внутри Ирана и Турции, что фактически сводит наш объективно большой военный, экономический и культурный вес в регионе к незначительному параметру. Участвуя в Нагорно-Карабахском конфликте во многом пассивно, Россия сегодня получила оценку со стороны армянского общества как государство-предатель, а со стороны азербайджанского общества - как государство-союзник врага, фактически недружественное государство. Хотя это и отличается от официальных заявлений, но для большинства людей это именно так. А вот США, объективно подтолкнувшие Армению к полной утрате Нагорного Карабаха, воспринимаются как защитники и герои. Просто потому, что они смогли обратить с помощью манипуляции, пиара и политтехнологий свою слабую позицию в сильную.

То же самое с Турцией, которая, не обладая ни политическим весом, ни экономическими возможностями, с помощью активной политики на постсоветском пространстве сформировала себе образ защитника мусульман и старшего тюркского брата, что уже выражено в возросшей роли Анкары на постсоветском пространстве, который наравне с Россией, Китаем и США играет доминирующую роль в Средней Азии, конкурирует с США на Украине и Кавказе. А Россия тем временем молча на это смотрит, чтобы не "раздражать партнёров".

Там, где ещё двадцать и десять лет назад доминировали выпускники советских вузов и в принципе советские люди, мы утратили почти полностью своё влияние. При всём этом мы продолжаем фактически кормить эти республики за счёт кредитов, инвестиций, предоставляя их гражданам рабочие места, де-факто в ущерб собственному населению.

Этнически и культурно русские граждане во всех постсоветских республиках, кроме Белоруссии, являются ущемлённой категорией населения. Даже этнические представители титульных этносов граждане постсоветских государств, ориентированных на русскую культуру, ущемляются при приёме на работу и продвижении по служебной лестнице.

Логика сохранять присутствие таких групп внутри этих стран, а не переселять в Россию, где общеизвестно идёт депопуляция, имелась бы только в одном случае — если на эти группы Москва опиралась бы в проведении своей внешний политики. Давала бы финансы, инструкторов, политтехнологов, медийно бы поддерживала, давила бы на местные режимы, а если придётся - отправляла бы экспедиционный корпус для наведения порядка, что, как показывает практика, всех приводит в чувство.

Но мы этого не видим, мы финансируем тех, кто ущемляет русских, ставит американские военные базы на своей территории, а случае опасности говорит о своей нейтральности в противостоянии с коллективным Западом. Так, по ОДКБ кроме Белоруссии, оказавшейся в сложном положении, нас не поддержал никто. Да, они обеспечивают параллельный импорт-экспорт. Но, во-первых, за большую маржу, во-вторых - это готовы были сделать ещё 150 стран мира, гораздо более дружественные нам, чем наши "небратья" по бывшему СССР.

И так ровно в каждом случае. Например, мы поддерживаем Таджикистан, потому что он позволяет нам сдерживать экстремизм и поток наркотиков из Афганистана. Однако, сегодня сотрудничество с Афганистаном и его запрещённой в России властью, по факту, более конструктивно, чем с коррумпированной, ведущей недружественную работу против России властью в Душанбе.

Или, например, Абхазия была способом давления на недружественную Грузию, где к власти в начале 90-х пришли откровенно русофобские силы. Но сегодня с Тбилиси у нас медленно, но идущее потепление, зато Абхазия, получающая многомиллиардные инвестиции из России, скорее находится под контролем Турции - страны, с которой у нас сложные отношения, и в хорошем и плохом смысле. В чём логика держать Абхазию на своём балансе, не используя её ни для инвестиций, ни как колористический хаб, ни для давления на Тбилиси?

То же самое можно было сказать про Украину, которая была всегда открыта для нашей активности там, а в период 2010-1013 ещё и благоприятствовала этому. Не построить в тот момент свою сеть организаций и сил влияния - это, можно сказать, необходимо было обладать талантом для этого.

Таким образом мы видим, что вся постсоветская история внешней политики России носит инерционный реактивный характер, и стремление заморозить сложные вопросы, отложить их решение приводит к тому, что на место Москвы приходят новые игроки (независимо это Китай, США, ЕС, Турция) и, предлагая решения, занимают наше место там. Скорее всего уже в большинстве случаев безвозвратно.

Конечно, России не стоит отказываться от блоков ОДКБ, ЕАЭС, но и не стоит переоценивать их значение, это не более чем сдерживающие структуры. Реально, дружить между странами, кооперируя наши действия, усиливая наши возможности, мы не научились. Мы на них смотрим свысока, но фактически не оказываем влияния; они формально льстят, но фактически презирают нас - и с этим уже сложно что-то сделать.

Вывод — России необходимо вести проективную политику по самым значимым направлениям, кооперируясь с другими странами там, где с нами готовы кооперироваться. Расширять сферу политтехнологий. И России необходимо менять свой управленческий корпус. Достижения всегда у тех, "кому больше всех нужно", и именно им необходимо дать дорогу к рычагам управления всеми государственными системами.

Федеральная тема – Глобальный Юг требует себе место под солнцем

Эксперт "Минин-центра" Алексей Орехов считает: китайские товарищи спокойно и уверенно достигают своих целей, что наглядно показал саммит "Группы 77+Китай", прошедший 25-26 сентября в Гаване в деловой и конструктивной обстановке, демонстрируя неизбежность скорого переформатирования мирового порядка. Когда все мировые СМИ всё ещё обсуждали итоги только что прошедшего G 20.

Стоит отметить, что такого уровня представительства на саммите не наблюдалось много лет: 31 глава государств и правительств, десятки министров и вице-президентов представляли 116 стран и 12 учреждений системы ООН. Причем особое значение звучавшим идеям придавало присутствие (и заявляемое согласие с ними) генерального секретаря ООН - как крупнейшей международной организации существующего на сегодня миропорядка.

Практически все выступления были пронизаны "антиколониальной" риторикой, общий смысл которых можно охарактеризовать словами президента Аргентины: "Хватит терпеть несправедливость. Мы переживаем смену эпохи". Фактически лидеры глобального Юга требуют положить конец "грабительскому международному порядку".

Характерно, что тема Украины совершенно не поднималась на саммите, более того, о происходящих там событиях упомянул только президент Колумбии, говоря о политике двойных стандартов в отношении России.

Итоговая резолюция была принята единогласно. При этом в ней говорится не только о "необходимости всеобъемлющей реформы глобальной финансовой архитектуры", но также прописан "настоятельный отказ от принятия законов и положений, имеющих экстерриториальное действие, и всех других форм принудительных экономических мер" и подчеркивается необходимость их немедленной отмены.

Очевидно, что подобное развитие событий было вполне предсказуемо. Развитие подобного антиколониализма и постепенное ужесточение риторики фиксировалось с начала текущего года на многих международных мероприятиях - будь то первый латиноамериканский саммит, посвященный борьбе с инфляцией, или церемония вступления в должность главы Банка БРИКС.

Бесспорным является влияние России на происходящие процессы. Поиск преодоления попыток создания международной изоляции и необходимость найти выходы из режима санкций, например, в финансовой сфере, в краткосрочной перспективе могли вызвать у наблюдателей разочарование: дело не только в международной поддержке, но даже попытки организовать альтернативные системы расчетов натыкались на нежелание партнеров сталкиваться с потенциальной угрозой попадания под вторичные санкции. Однако именно эта угроза вкупе с примером России заставила многие страны не только задумываться о неоднозначности своих перспектив в случае расхождения с "западной" линией, но и предпринимать последовательные шаги к изменению существующего миропорядка.

Фактически, создается новый дискурс, который, возможно, не устраивает глобальный Север, но игнорировать его становится невозможным, а практически неизбежные уступки будут сигнализировать о начале построения новой мировой архитектуры.

Региональная тема – В Нижегородской области будет запущен проект цифровой диспансеризации

Эксперт "Минин–центра", ведущий научный сотрудник ННГУ им. Н.И. Лобачевского, к.ист.н. Александр Сорокин отмечает, что Нижегородская область вошла в число пяти регионов, которые примут участие в пилотном проекте Минздрава России и Фонда обязательного медицинского страхования по цифровизации диспансерного наблюдения. В рамках данного проекта планируется введение электронного учета пациентов, страдающих хроническими заболеваниями, для оперативного отслеживания их состояния и оказания соответствующей помощи при необходимости. В первую очередь, планируется включить в проект пациентов с сердечно-сосудистыми патологиями, а впоследствии - со злокачественными новообразованиями.

Отметим, что реализация пилотного проекта относится к числу мероприятий, направленных на осуществление норм Указа Президента РФ "О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года" (в первую очередь, речь идет о таких целях, как сохранение населения, здоровье и благополучие людей, а также достижение "цифровой зрелости" здравоохранения).

Также развитие системы здравоохранения является одной из важнейших задач, обозначенных в Стратегии социально-экономического развития Нижегородской области до 2035 года. В ней, в частности, особое внимание было обращено на необходимость решения проблемы низкой продолжительности жизни путем персонализации медицины и повышения доли высокотехнологичных медицинских услуг. Там же говорилось и о недостаточной цифровизации многих важнейших отраслей.

Важно, что за последние годы в рамках решения этих проблем региону удалось достичь весомых успехов. В частности, область одной из первых в стране запустила практику дистанционной расшифровки кардиограмм, что наряду с дооборудованием машин скорой помощи электрокардиографами позволило снизить уровень смертности больных с инфарктами. Что касается лечения сердечно-сосудистых заболеваний, относящихся к числу приоритетных в рамках реализации пилотного проекта, то здесь стоит отметить строительство в Арзамасе узлового регионального сосудистого центра. Немаловажно и расширение географии центров оказания амбулаторной онкологической помощи, а также внедрение скрининга ряда онкологических заболеваний с использованием искусственного интеллекта.

В заключение укажем, что участие в пилотном проекте позволит региону решить сразу несколько важных задач. Во-первых, создание системы учета хронических больных даст возможность регулярного мониторинга состояния их здоровья и тем самым позволит снизить их смертность от хронических заболеваний, повысить качество их жизни и ее продолжительность. Во-вторых, в ходе проекта можно будет провести тестирование реального состояния цифровизации отрасли и на данном этапе выявить ключевые проблемы для их устранения. В-третьих, персонифицированный учет хронических больных - важный шаг к доработке протоколов лечения и перехода к персонифицированной медицине.