16 января. Пророка Малахии. Мученика Гордия Каппадокийского. Преподобной Женевьевы Парижской.

3 января по старому стилю / 16 января по новому стилю
понедельник
Седмица 32-я по Пятидесятнице.

Прор. Малахи́и (400 г. до Р. Х.). Мч. Горди́я (IV).
Прп. Женевье́вы (Генове́фы) Парижской (512).
Сщмч. Василия Холмогорова пресвитера (1938).

Мч.: 2 Тим., 292 зач., II, 1–10. Мф., 36 зач., X, 16–22*.

* Рядовые чтения 3, 4, 7 и 8 января можно опустить ввиду Крещенской отступки.

Тропарь предпразднства, глас 4:
Гото́вися, Завуло́не,/ и красу́йся, Неффали́ме,/ Иорда́не реко́, ста́ни,/ подыми́, взыгра́я, крести́тися гряду́ща Влады́ку./ Весели́ся, Ада́ме с прама́терию,/ не кры́йта себе́, я́коже в раи́ пре́жде,/ и́бо, на́ги ви́дев вы, яви́ся,/ да облече́т в пе́рвую оде́жду:// Христо́с яви́ся, всю тварь хотя обнови́ти.

Кондак предпразднства, глас 4:
Во струя́х днесь Иорда́нских быв, Госпо́дь/ Иоа́нну вопие́т:/ не убо́йся крести́ти Мя,/ спасти́ бо приидо́х// Ада́ма первозда́ннаго.

Тропарь мученика Горди́я, глас 4:
Му́ченик Твой, Го́споди, Горди́й/ во страда́нии свое́м вене́ц прия́т нетле́нный от Тебе́, Бо́га на́шего,/ име́яй бо кре́пость Твою́,/ мучи́телей низложи́,/ сокруши́ и де́монов немощны́я де́рзости./ Того́ моли́твами// спаси́ ду́ши на́ша.

Кондак мученика Горди́я, глас 8:
Твоя́ по́ты, пресла́вне, всю зе́млю напои́ша,/ и честны́ми кровьми́, Горди́е, мир весь возвесели́л еси́./ Моли́твами твои́ми, богому́дре,/ спаса́й вся, ве́рою тя воспева́ющия и ублажа́ющия,// вопию́щия песнь досто́йную, всехва́льне, я́ко многострада́лец.

Кондак пророка Малахии, глас 4:
Проро́чества дарова́нием богате́я, проро́че,/ Христо́во предвозвести́л еси́ прише́ствие я́ве и ми́рови спасе́ние,// Его́же сия́нием мир просвети́ся.

Мысли свт. Феофана Затворника
(Рим.8:2–13; Мф.10:16–22)
«Претерпевший же до конца спасется» (Мф.10:22). А есть ли нам что терпеть? В этом ни у кого не бывает недостатка. Поприще терпения у всякого широко; стало быть, и спасение у нас под руками. Претерпи все до конца, и спасен будешь. Надо, однако же, терпеть умеючи, а то можно протерпеть и пользы никакой не получить.

Во-первых, веру святую блюди, и жизнь по вере веди безукоризненную; всякий же случающийся грех очищай тотчас покаянием.

Во-вторых, все, что приходится терпеть, принимай как от руки Божией, помня твердо, что без воли Божией ничего не бывает.

В-третьих, веруя, что все, от Господа исходящее, посылается Им во благо душам нашим, о всем искренно благодари Бога, благодари и за скорби, и за утешения.

В-четвертых, полюби прискорбность ради великой ее спасительности, и возбуди в себе жаждание ее, как пития хотя горького, но целительного.

В-пятых, держи в мысли, что когда пришла беда, то ее не сбросишь как тесную одежду; надо перенести. По-христиански ли ты перетерпишь ее или не по-христиански, – все же претерпеть неизбежно; так лучше же претерпеть по-христиански. Ропотливость не избавляет от беды, а только ее отяжеляет; а смиренная покорность определениям Промысла Божия и благодушие отнимают тяготу у бед.

В-шестых, осознай себя стоящим еще и не такой беды, – осознай, что если бы Господь хотел поступить с тобой по всей правде, то такую ли беду следовало послать тебе.

В-седьмых, больше всего молись, и милостивый Господь подаст тебе крепость духа, при которой, тогда как другие дивиться будут твоим бедам, тебе будет казаться, что и терпеть-то нечего.

Святой пророк Малахия жил за 400 лет до Рождества Христова, во времена возвращения иудеев из плена Вавилонского. Малахия был последним из ветхозаветных пророков, поэтому святые отцы называют его «печатью пророков». Являясь образцом душевной доброты и благочестия, он приводил в удивление народ и был назван Малахией, то есть ангелом, или вестником. В канон Священных книг входит его пророческая книга, в которой он обличал иудеев, предсказывая пришествие Иисуса Христа и Его Предтечи и последний Суд (3, 1–5; 4, 1–6).

Мученик Гордий   родился в конце III века в городе Кесарии Каппадокийской в христианской семье. В зрелом возрасте поступил на военную службу и, проявив мужество и воинское искусство, был назначен сотником. Во время гонения на христиан в начале IV века он оставил мир и удалился в пустыню, чтобы в подвиге добром приготовить себя к исповеданию имени Христа Спасителя. В 320 году Гордий открыто выступил перед префектом города в защиту христиан. Его схватили и после страшных истязаний отсекли голову.

Ро­ди­ной свя­той Ге­но­ве­фы ((фр. Geneviève), или Генове́фа (лат. Genovefa))   яв­ля­ет­ся Гал­лия, или те­пе­реш­няя Фран­ция. За­во­е­ван­ная в 52-м го­ду до Рож­де­ства Хри­сто­ва Юли­ем Це­за­рем, она ста­ла од­ной из рим­ских про­вин­ций, а ко­рен­ное на­се­ле­ние ее – кель­ты и гал­лы – сме­ша­лось с рим­ля­на­ми, ко­то­рые при­нес­ли с со­бой свою куль­ту­ру, обы­чаи и ве­ро­ва­ния. Го­ро­да Гал­лии бы­ли окру­же­ны, как и все рим­ские го­ро­да, ка­мен­ны­ми кре­пост­ны­ми сте­на­ми с баш­ня­ми, в них бы­ли те­ат­ры, аре­ны и язы­че­ские хра­мы. Та­ков был и го­род Лю­те­ция, те­пе­реш­ний Па­риж, невда­ле­ке от ко­то­ро­го ро­ди­лась Ге­но­ве­фа и в ко­то­ром про­жи­ла она бо­лее се­ми­де­ся­ти лет.

Хри­сти­ан­ская про­по­ведь бы­ла при­не­се­на на тер­ри­то­рию ны­неш­ней Фран­ции уже в I ве­ке. В 96 го­ду по Рож­де­стве Хри­сто­вом в Гал­лию при­шел хри­сти­ан­ский епи­скоп с груп­пой мис­си­о­не­ров. Это был Ди­о­ни­сий Аре­о­па­гит, уче­ник апо­сто­ла Пав­ла и ав­тор мно­гих бо­го­слов­ских со­чи­не­ний. По­ста­вив из чис­ла сво­их спут­ни­ков епи­ско­пов в се­ми го­ро­дах (Рейм­се, Пу­а­тье и дру­гих), он оста­но­вил­ся в Лю­те­ции – те­пе­реш­нем Па­ри­же – вме­сте с пре­сви­те­ром Ру­сти­ком и ар­хи­ди­а­ко­ном Елев­фе­ри­ем. Здесь они и по­ло­жи­ли ос­но­ва­ние Пра­во­слав­ной Галль­ской Церк­ви. Св. Ди­о­ни­сий и его спут­ни­ки по­се­ли­лись за го­ро­дом. В под­зе­ме­лье, где жил пер­вый епи­скоп Па­риж­ский, со­вер­ша­лось бо­го­слу­же­ние. Но, как и всю­ду в те страш­ные вре­ме­на, свя­той Ди­о­ни­сий и его спут­ни­ки бы­ли об­ви­не­ны в про­па­ган­де про­тив рим­ских вла­стей, за­клю­че­ны в тем­ни­цу и обез­глав­ле­ны да­ле­ко за го­ро­дом, на ле­си­стом хол­ме, увен­чан­ном ка­пи­щем Мер­ку­рия – те­пе­реш­нем Мон­март­ре  [прим.: холм му­че­ни­ков], на ко­то­ром вы­сит­ся те­перь храм Са­крэ-Кёр и к ко­то­ро­му ве­дет ули­ца де Мар­тир  [прим.: ули­ца му­че­ни­ков], на­зван­ная так в честь слав­ных му­че­ни­ков Па­ри­жа – пер­во­го его епи­ско­па со спут­ни­ка­ми.

Го­не­ния на хри­сти­ан в Гал­лии, как и всю­ду, про­дол­жа­лись до 312 го­да; но ис­тре­бить хри­сти­ан­ство язы­че­ско­му Ри­му не уда­лось. Зна­ме­ни­тый Фив­ский ле­ги­он был уни­что­жен за от­каз из­би­вать хри­сти­ан, жив­ших в устье ре­ки Мар­ны. Несмот­ря на го­не­ния, Пра­во­слав­ная Галль­ская Цер­ковь про­дол­жа­ла рас­ти чис­лен­но и ду­хов­но и да­ла мно­го му­че­ни­ков и свя­тых, как все­лен­ско­го, так и по­мест­но­го зна­че­ния. Сре­ди них: свя­той Ири­ней Ли­он­ский, ос­но­во­по­лож­ник бо­го­сло­вия во­сточ­ной тра­ди­ции, сщ­мч. Ди­о­ни­сий Аре­о­па­гит, свя­тые му­че­ни­ки Ру­стик и Елев­фе­рий, про­слав­лен­ный бо­рец про­тив ари­ан­ства свя­той Ила­рий и апо­стол Гал­лии свя­ти­тель Мар­тин Тур­ский, свя­той Мар­келл и мно­же­ство дру­гих. К свя­тым, про­си­яв­шим в Пра­во­слав­ной Галль­ской Церк­ви, от­но­сит­ся и по­кро­ви­тель­ни­ца Па­ри­жа пре­по­доб­ная Ге­но­ве­фа (во фран­цуз­ском про­из­но­ше­нии – Же­не­вье­ва).

Свя­тая Ге­но­ве­фа ро­ди­лась в 423 го­ду  [прим.: по дру­гим дан­ным в 420 го­ду], в кон­це цар­ство­ва­ния им­пе­ра­то­ра Го­но­рия. Неза­дол­го до ее рож­де­ния им­пе­ра­тор Фе­о­до­сий II раз­де­лил Рим­скую им­пе­рию меж­ду дву­мя сы­но­вья­ми – Ар­ка­дию от­дал во­сток, а Го­но­рию – за­пад. Мо­ло­дость свя­той Ге­но­ве­фе про­те­ка­ла при Ва­лен­ти­ни­ане III. При ней на рим­ском пре­сто­ле сме­ни­лось 9 по­след­них им­пе­ра­то­ров, и она бы­ла сви­де­тель­ни­цей то­го, как к вла­сти при­шел за­хва­тив­ший всю Гал­лию вождь фран­ков Хло­двиг, ос­но­ва­тель ди­на­стии ме­ро­вин­гов, став­ший впо­след­ствии фран­цуз­ским ко­ро­лем и при­няв­ший хри­сти­ан­ство. Кре­ще­ние Хло­дви­га име­ло для су­деб хри­сти­ан­ской Фран­ции та­кое же зна­че­ние, как и кре­ще­ние им­пе­ра­то­ра Кон­стан­ти­на Ве­ли­ко­го для Рим­ской им­пе­рии и кре­ще­ние свя­то­го кня­зя Вла­ди­ми­ра для Ру­си. Это со­бы­тие от­кры­ва­ет на за­па­де но­вую эру.

Свя­тая Ге­но­ве­фа бы­ла уро­жен­ка на­хо­див­ше­го­ся в се­ми ми­лях от Лю­те­ции по ре­ке Сене го­род­ка Нан­тер­ра, жи­те­ли ко­то­ро­го за­ни­ма­лись ры­бо­лов­ством и зем­ле­де­ли­ем. Ро­ди­те­ли Ге­но­ве­фы – Се­вэр и Ге­рон­ция – бы­ли хри­сти­ане и вла­де­ли в Нан­тер­ре неболь­шим зе­мель­ным участ­ком, на ко­то­ром по то­гдаш­не­му обы­чаю их дочь пас­ла овец. Древ­няя ле­то­пись XI ве­ка гла­сит: «Не бы­ла она ни от гра­фов, ни от ко­ро­лей, но бы­ла она до­че­рью го­ро­жа­ни­на, эта де­ви­ца». Ко­гда ей бы­ло две­на­дцать лет, епи­скоп го­ро­да Ок­се­ра свя­той Гер­ман и епи­скоп го­ро­да Труа свя­той Лупп оста­но­ви­лись в ее род­ном го­род­ке. В тол­пе, встре­тив­шей свя­тых епи­ско­пов на при­ста­ни, бы­ла и Ге­но­ве­фа с ро­ди­те­ля­ми. Все спе­ши­ли при­вет­ство­вать свя­тых пас­ты­рей и по­лу­чить от них бла­го­сло­ве­ние. И тут свя­той Гер­ман об­ра­тил вни­ма­ние на Ге­но­ве­фу, по­до­звал ее, по­це­ло­вал в лоб и пред­ска­зал ро­ди­те­лям слав­ное бу­ду­щее их до­че­ри. Ге­но­ве­фа от­ве­ти­ла на это, что она не же­ла­ет луч­ше­го бу­ду­ще­го, как по­свя­тить се­бя Хри­сту и со­хра­нить дев­ство. За­тем епи­ско­пы вме­сте с на­ро­дом про­шли в храм, так как на­ста­ло вре­мя 9-го ча­са и ве­чер­ни. Во вре­мя служ­бы свя­той Гер­ман не сни­мал сво­ей ру­ки с го­ло­вы ма­лень­кой Ге­но­ве­фы, а по­сле служ­бы по­про­сил ее от­ца при­ве­сти ее к нему на сле­ду­ю­щий день. За­тем свя­тые пас­ты­ри по­тра­пе­зо­ва­ли и от­пу­сти­ли клир и при­хо­жан. Ко­гда Се­вэр на сле­ду­ю­щее утро при­вел Ге­но­ве­фу в храм, свя­той Гер­ман спро­сил ее, пом­нит ли она о том, что го­во­ри­ла ему на­ка­нуне. Де­воч­ка от­ве­ча­ла: «Я пом­ню, от­че свя­тый, что обе­ща­ла те­бе и Гос­по­ду с по­мо­щью бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти про­жить жизнь свою в чи­сто­те пло­ти и ду­ха». – «Дер­зай, ча­до мое, ес­ли ты му­же­ствен­но бу­дешь со­зи­дать жизнь свою по ве­ре тво­ей, Сам Гос­подь бу­дет тво­ей кре­по­стью и си­лой». Так бе­се­дуя с де­воч­кой, свя­той Гер­ман за­ме­тил на зем­ле у сво­их ног мед­ную рим­скую мо­не­ту с мо­но­грам­мой Хри­ста. «Вот возь­ми этот дар от небес­но­го Же­ни­ха, – ска­зал он ей, – но­си его все­гда в па­мять обо мне и пусть ни­ка­кие дру­гие дра­го­цен­но­сти ни­ко­гда не укра­ша­ют ни шеи тво­ей, ни паль­цев, так как ес­ли ду­ша твоя со­блаз­нит­ся пре­хо­дя­щи­ми со­кро­ви­ща­ми ми­ра се­го, то уже недо­ся­га­е­мо станет для нее си­я­ние веч­ных и небес­ных со­кро­вищ». За­тем, бла­го­сло­вив Ге­но­ве­фу, оба пас­ты­ря про­дол­жа­ли свой путь в Ве­ли­кую Бри­та­нию для борь­бы с ере­сью Пе­ла­гия.

Про­во­див свя­тых епи­ско­пов, Ге­но­ве­фа с еще боль­шим усер­ди­ем по­се­ща­ла цер­ков­ные служ­бы. Вско­ре по это­му по­во­ду у нее про­изо­шло столк­но­ве­ние с ма­те­рью, ко­то­рая тре­бо­ва­ла, чтобы де­воч­ка боль­ше оста­ва­лась до­ма и по­мо­га­ла ей по хо­зяй­ству. Од­на­жды, со­би­ра­ясь в храм, Ге­рон­ция за­пре­ти­ла до­че­ри сле­до­вать за ней. Но Ге­но­ве­фа, за­ли­ва­ясь сле­за­ми, шла за ма­те­рью и го­во­ри­ла, что долж­на ис­пол­нить свое обе­ща­ние по­се­щать храм, чтобы удо­сто­ить­ся стать неве­стой Хри­сто­вой. Сло­ва эти так раз­гне­ва­ли мать, что она уда­ри­ла дочь по ще­ке и в то же мгно­ве­ние ослеп­ла. Два­дцать один ме­сяц Ге­рон­ция бы­ла ли­ше­на зре­ния. На­ко­нец это несча­стие за­ста­ви­ло ее оду­мать­ся. Вспом­нив то, что го­во­рил о Ге­но­ве­фе свя­той Гер­ман, Ге­рон­ция по­ня­ла, что про­ти­вит­ся во­ле Бо­жи­ей, и ре­ши­ла по­про­сить у до­че­ри про­ще­ния. Она по­про­си­ла Ге­но­ве­фу при­не­сти ей во­ды. Де­воч­ка, глу­бо­ко стра­дая за мать, за­черп­ну­ла во­ды и, при­сев на край ко­лод­ца, го­ря­чее чем ко­гда-ли­бо мо­ли­лась за нее. Кап­ли слез па­да­ли из ее глаз в во­ду. Вер­нув­шись до­мой, она, по прось­бе ма­те­ри, осе­ни­ла во­ду крест­ным зна­ме­ни­ем, как это бы­ло то­гда в обы­чае, и да­ла ей умыть­ся. Ге­рон­ция, воз­дев ру­ки к небу, про­си­ла Бо­га про­стить ее, за­тем омы­ла гла­за и ста­ла немно­го ви­деть. По­вто­рив омо­ве­ние три ра­за, она со­вер­шен­но про­зре­ла. Это бы­ло пер­вое чу­до, свер­шив­ше­е­ся по мо­лит­вам свя­той Ге­но­ве­фе. С это­го вре­ме­ни мать уже не пре­пят­ство­ва­ла ей по­свя­тить се­бя од­но­му Гос­по­ду.

В те вре­ме­на хри­сти­ан­ки, же­лав­шие вой­ти в ря­ды «дев­ствен­ниц», долж­ны бы­ли прой­ти два ис­ку­са, или по­слу­ша­ния. Сна­ча­ла они про­сто да­ва­ли обе­ща­ние по­свя­тить се­бя Бо­гу. За­тем на­сту­пал бо­лее или ме­нее дли­тель­ный срок, в те­че­ние ко­то­ро­го де­ви­цы упраж­ня­лись в по­дви­гах ве­ры и доб­рых дел, ис­пы­ты­ва­ли се­бя, да­вая воз­мож­ность пас­ты­рям и пастве су­дить о твер­до­сти их на­ме­ре­ния. По­сле это­го ис­ку­са по­слуш­ни­ца при­но­си­ла обет без­бра­чия, и епи­скоп, со­вер­шав­ший чин по­свя­ще­ния, да­вал ей неболь­шую крас­ную или фио­ле­то­вую го­лов­ную по­вяз­ку (мит­ру или флам­ме­ум), ко­то­рая яв­ля­лась при­зна­ком по­свя­щен­ных Бо­гу дев и с это­го вре­ме­ни долж­на бы­ла все­гда по­кры­вать го­ло­ву по­свя­щен­ной. Та­кой же путь про­шла и свя­тая Ге­но­ве­фа. Как толь­ко ей ис­пол­ни­лось 14 лет, ее со­чли до­стой­ной по­свя­ще­ния, так как она про­сла­ви­лась свя­то­стью сво­ей жиз­ни. Три де­вы при­шли од­новре­мен­но к свя­то­му епи­ско­пу Мар­кел­лу. Свя­тая Ге­но­ве­фа, как са­мая млад­шая, шла по­след­ней. Но свя­той Мар­келл ска­зал: «Пусть та, ко­то­рая сто­ит сза­ди, по­дой­дет пер­вой, так как Гос­по­ду бы­ло угод­но, чтобы де­ло ее со­вер­шен­ства бы­ло столь ис­кус­но по­дви­ну­то и при­нес­ло столь ран­ние пло­ды, – она уже по­лу­чи­ла от небес свое по­свя­ще­ние. По­лу­чи по­кры­ва­ло, ча­до мое, и но­си его неза­пят­нан­ным дo Страш­но­го Су­да Гос­под­ня». И свя­тая Ге­но­ве­фа бы­ла по­свя­ще­на пер­вой. С это­го вре­ме­ни она ста­ла ве­сти жизнь по­свя­щен­ных Бо­гу дев.

Хо­тя в Гал­лии уже су­ще­ство­ва­ло несколь­ко жен­ских мо­на­сты­рей, боль­шин­ство дев­ствен­ниц оста­ва­лось в ми­ру. Они жи­ли в сво­их се­мьях, об­ща­лись с ми­ря­на­ми, рас­по­ря­жа­лись по сво­е­му усмот­ре­нию сво­ей соб­ствен­но­стью и сво­бод­но рас­пре­де­ля­ли свое вре­мя, со­глас­но ду­ху бла­го­че­стия и ми­ло­сер­дия. По­это­му свя­тая Ге­но­ве­фа про­дол­жа­ла жить у сво­их ро­ди­те­лей в Нан­тер­ре.

Но во вре­мя эпи­де­мии она ли­ши­лась и от­ца и ма­те­ри. И так как обы­чай тре­бо­вал, чтобы по­свя­щен­ные Бо­гу де­вы по­сле смер­ти ро­ди­те­лей бы­ли вве­ре­ны по­пе­че­нию по­жи­лых жен­щин, из­вест­ных сво­им бла­го­че­сти­ем и ра­зу­мом, свя­тая Ге­но­ве­фа пе­ре­еха­ла из Нан­тер­ра к сво­ей крест­ной ма­те­ри в Лю­те­цию.

В то вре­мя го­род Лю­те­ция (ны­неш­ний Па­риж) по­ме­щал­ся на ост­ро­ве Ситэ, ко­то­рый со­еди­нял­ся с бе­ре­га­ми ре­ки дву­мя мо­ста­ми. В нем воз­вы­шал­ся пре­крас­ный со­бор свя­то­го Сте­фа­на, на во­сточ­ном бе­ре­гу сто­ял де­ре­вян­ный храм Бо­жи­ей Ма­те­ри, а у мо­ста – кре­щаль­ня во имя свя­то­го Иоан­на Пред­те­чи. У этой кре­щаль­ни и сто­ял до­мик крест­ной ма­те­ри свя­той Ге­но­ве­фы.

Ед­ва свя­тая по­се­ли­лась в Лю­те­ции, как ее по­ра­зил страш­ный, по­доб­ный об­ще­му па­ра­ли­чу, недуг, при­чи­няв­ший ей боль­шие стра­да­ния. Три дня про­ле­жа­ла она, блед­ная и недви­жи­мая, и ее счи­та­ли умер­шей. Но ко­гда она при­шла в се­бя, то рас­ска­за­ла сво­ей крест­ной ма­те­ри, что ан­гел во­дил ее в ме­ста бла­жен­ства пра­вед­ных, и она ви­де­ла от­ча­сти то, что при­го­то­вил Гос­подь лю­бя­щим Его: «Бла­жен­ства эти та­ко­вы, что невер­ные не по­ве­ри­ли бы мне, ес­ли бы я ста­ла их опи­сы­вать».

С это­го вре­ме­ни свя­тая Ге­но­ве­фа по­лу­чи­ла дар про­зор­ли­во­сти и от­кры­ва­ла неко­то­рым лю­дям их тай­ные по­ро­ки.

Пра­вед­ная жизнь юной Ге­но­ве­фы воз­го­ра­лась все яр­че и яр­че. С пят­на­дца­ти­лет­не­го воз­рас­та она вку­ша­ла пи­щу лишь в чет­верг и вос­кре­се­нье; пи­ща эта со­сто­я­ла из яч­мен­но­го хле­ба и бо­бов, сва­рен­ных на рас­ти­тель­ном мас­ле. Толь­ко в 50-лет­нем воз­расте она, по по­слу­ша­нию епи­ско­пу, осла­би­ла столь стро­гий пост и раз­ре­ши­ла се­бе мо­ло­ко и ры­бу. Ее еже­днев­ная мо­лит­ва бы­ла про­дол­жи­тель­ной и со­про­вож­да­лась сле­за­ми. Свя­тая Ге­но­ве­фа мо­ли­лась обыч­но всю ночь с суб­бо­ты на вос­кре­се­нье, а с Бо­го­яв­ле­ния до Ве­ли­ко­го Чет­вер­га за­тво­ря­лась на мо­лит­вен­ный по­двиг в сво­ей кел­лии, ни­ку­да не вы­хо­дя и ни­ко­го не ви­дя.

Вско­ре неко­то­рые лю­ди из за­ви­сти ста­ли го­во­рить о свя­той Ге­но­ве­фе, что она об­ман­щи­ца и ли­це­мер­ка и что пра­вед­ная и су­ро­вая жизнь ее од­но при­твор­ство. Толь­ко при­езд в Лю­те­цию свя­то­го епи­ско­па Гер­ма­на, столь по­чи­та­е­мо­го в Гал­лии хри­сти­а­на­ми и да­же языч­ни­ка­ми, по­ло­жил ко­нец ху­ле на его ду­хов­ную дочь. Весь го­род вы­шел на­встре­чу лю­би­мо­му пас­ты­рю, ко­то­рый тот­час осве­до­мил­ся о свя­той Ге­но­ве­фе. Сре­ди встре­чав­ших бы­ли не толь­ко по­чи­та­те­ли свя­той, но и ху­ли­те­ли, ко­то­рые ста­ли за­ве­рять свя­то­го Гер­ма­на, что Ге­но­ве­фа от­нюдь не за­слу­жи­ва­ет его па­мя­ти и вы­со­ко­го о ней мне­ния. Но свя­той Гер­ман, как гла­сит древ­нее жи­тие, «не об­ра­щая ни­ка­ко­го вни­ма­ния на их ре­чи», лишь толь­ко всту­пил в го­род, пря­мо на­пра­вил­ся к до­му свя­той. По­чти­тель­ность к ней со сто­ро­ны епи­ско­па вы­зва­ла все­об­щее изум­ле­ние. Со­тво­рив мо­лит­ву, свя­той пас­тырь во­шел в кел­лию по­движ­ни­цы и ука­зал при­сут­ству­ю­щим на пол, за­ли­тый ее мо­лит­вен­ны­ми сле­за­ми. По­вто­рив свою по­хва­лу свя­той Ге­но­ве­фе и по­ру­чив ее жи­те­лям Лю­те­ции, свя­ти­тель про­дол­жал свой путь.

При этом сви­да­нии со свя­той Ге­но­ве­фой свя­той Гер­ман по­ру­чил ей ду­хов­ное ру­ко­вод­ство над де­ва­ми, же­лав­ши­ми по­сле­до­вать ее при­ме­ру и при­не­сти обет без­бра­чия. Впо­след­ствии дочь и сест­ра ко­ро­ля Хло­дви­га так­же во­шли в чис­ло млад­ших ду­хов­ных по­друг свя­той Ге­но­ве­фе и обе с ее раз­ре­ше­ния ста­ли по­свя­щен­ны­ми Бо­гу де­ва­ми.

Свя­тая Ге­но­ве­фа очень чти­ла па­мять апо­сто­ла Гал­лии свя­то­го Ди­о­ни­сия Аре­о­па­ги­та. Она ча­сто со­вер­ша­ла па­лом­ни­че­ства к то­му ме­сту, где бы­ли по­гре­бе­ны пер­вый епи­скоп Па­риж­ский, пре­сви­тер Ру­стик и ар­хи­ди­а­кон Елев­фе­рий, в де­ре­вуш­ку Кат­эй, и очень скор­бе­ла о том, что там, где по­ко­ят­ся мо­щи свя­тых му­че­ни­ков, сто­ит лишь убо­гая де­ре­вян­ная ча­сов­ня. «До­сто­по­чтен­ные пас­ты­ри Хри­сто­вы, я умо­ляю вас по­ду­мать о воз­мож­но­сти по­стро­е­ния ба­зи­ли­ки в честь свя­то­го Ди­о­ни­сия», – так, на­ко­нец, об­ра­ти­лась она к па­риж­ско­му ду­хо­вен­ству. Но пас­ты­ри от­ве­ти­ли, что это бла­гое на­ме­ре­ние не мо­жет быть ис­пол­не­но, так как для по­строй­ки ба­зи­ли­ки нуж­на нега­ше­ная из­весть, а ее нет. То­гда ли­цо свя­той Ге­но­ве­фе про­си­я­ло и она ска­за­ла: «Пе­рей­ди­те мост, а за­тем вер­ни­тесь ко мне и рас­ска­жи­те, что вы там слы­ша­ли». Пас­ты­ри по­слу­ша­лись ее и, очу­тив­шись на ле­вом ле­си­стом бе­ре­гу Се­ны, услы­ша­ли раз­го­вор двух сви­но­па­сов, ко­то­рые рас­ска­зы­ва­ли друг дру­гу, что на­бре­ли на две боль­шие, еще ни­кем не ис­поль­зо­ван­ные, ямы (или пе­чи) для об­жи­га­ния на­пол­няв­шей их из­ве­сти. Ис­пол­нен­ные ра­до­сти пре­сви­те­ры воз­бла­го­да­ри­ли Бо­га, по­ве­ле­ли сви­но­па­сам ука­зать им ме­сто­на­хож­де­ние из­ве­сти, а за­тем по­спе­ши­ли об­рат­но в го­род к свя­той Ге­но­ве­фе. Услы­шав их рас­сказ, свя­тая Ге­но­ве­фа за­пла­ка­ла сле­за­ми ра­до­сти и за­тем всю ночь бла­го­да­ри­ла Гос­по­да и про­си­ла Его бла­го­сло­вить ее на­чи­на­ние. По­ру­чив ру­ко­вод­ство по­строй­кой ба­зи­ли­ки пре­сви­те­ру Ге­нэ­су, она при­сту­пи­ла к сбо­ру де­нег на эту по­строй­ку, и па­ри­жане так го­ря­чо от­клик­ну­лись на ее при­зыв, что ве­ли­че­ствен­ная ба­зи­ли­ка бы­ла ско­ро воз­двиг­ну­та.

Не слу­чай­но, что свя­тая Ге­но­ве­фа мно­го по­тру­ди­лась, чтобы по­стро­ить ба­зи­ли­ку про­све­ти­те­лю Гал­лии, пер­во­му епи­ско­пу Па­риж­ско­му свя­то­му Ди­о­ни­сию Аре­о­па­ги­ту. Свя­той Ди­о­ни­сий еще в пер­вом ве­ке по Рож­де­стве Хри­сто­вом по­ло­жил на­ча­ло пра­во­слав­но­му уче­нию о бла­го­да­ти  [прим.: Н. В. Лос­ский в сво­ей кни­ге «Опыт­ное бо­го­сло­вие Во­сточ­ной Церк­ви» го­во­рит: «Вме­сте с Ди­о­ни­си­ем От­цы на­зы­ва­ют «энер­гии» «лу­ча­ми бо­же­ства», ко­то­рые про­ни­зы­ва­ют твар­ную все­лен­ную. Св. Гри­го­рий Па­ла­ма име­ну­ет их про­сто «бо­же­ства­ми», «нетвар­ным све­том» или «бла­го­да­тью»]. Уче­ние это, свя­зан­ное с уче­ни­ем о Пре­свя­той Тро­и­це, бы­ло рас­кры­то все­ми во­сточ­ны­ми От­ца­ми, в осо­бен­но­сти же в XIV ве­ке свя­ти­те­лем Гри­го­ри­ем Па­ла­мой в его спо­ре с во­сточ­ны­ми по­сле­до­ва­те­ля­ми за­пад­но­го бо­го­сло­вия Фо­мы Ак­ви­на­та о «нетвар­ном све­те Фа­вор­ском». Это бо­го­сло­вие во­сточ­ных От­цов неот­де­ли­мо от внут­рен­не­го опы­та, – по­че­му его мож­но на­звать «опыт­ным бо­го­сло­ви­ем», в про­ти­во­по­лож­ность чи­сто ум­ствен­но­му схо­ла­сти­че­ско­му бо­го­сло­вию, воз­ник­ше­му на За­па­де в XI ве­ке. Внут­рен­ний опыт «све­та», мо­лит­вы Иису­со­вой, пе­ре­шел с древ­не­го Афо­на в на­шу стра­ну и осо­бен­но про­цвел в рус­ских пре­по­доб­ных свя­тых. «Стя­жа­ние Ду­ха свя­то­го» пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го, жив­ше­го в XIX ве­ке в там­бов­ских ле­сах на­шей ро­ди­ны, и внут­рен­ний опыт «све­та нетлен­но­го», сер­деч­ной мо­лит­вы Иису­со­вой свя­то­го Си­мео­на Но­во­го Бо­го­сло­ва (XI век), свя­ти­те­ля Гри­го­рия Па­ла­мы и афон­ских мо­на­хов, – это та же пра­во­слав­ная тра­ди­ция, или “опыт­ное уче­ние о бла­го­да­ти». Осо­бое по­чи­та­ние пре­по­доб­ной Ге­но­ве­фой свя­то­го Ди­о­ни­сия Аре­о­па­ги­та рас­кры­ва­ет нам чи­сто­ту ее ве­ры и свя­зы­ва­ет нас с ней, как с пра­во­слав­ной свя­той.

Раз­ры­ва­е­мая внут­рен­ни­ми нестро­е­ни­я­ми Рим­ская им­пе­рия, ко­то­рую счи­та­ли веч­ной, ста­ла ру­шить­ся и не мог­ла боль­ше за­щи­щать сво­их гра­ниц, ко­то­рым угро­жа­ли гер­ман­ские пле­ме­на и гун­ны: весь пя­тый век озна­ме­но­ван для Гал­лии непре­кра­ща­ю­щим­ся на­ше­стви­ем вар­ва­ров. Гер­ман­ские пле­ме­на с же­на­ми и детьми бе­жа­ли со сво­их на­си­жен­ных мест ют гун­нов, ко­то­рые еще в пер­вом ве­ке по Рож­де­стве Хри­сто­вом вы­шли из глу­бин Азии, а в пя­том ве­ке, бу­дучи уже на бе­ре­гах Ду­ная, хлы­ну­ли бур­ны­ми по­то­ка­ми на За­пад. Вто­рым страш­ным на­ше­стви­ем бы­ло на­ше­ствие са­мих гун­нов, ко­то­рые в 451 го­ду, под пред­во­ди­тель­ством Ат­ти­лы, пе­ре­шли Рейн и вторг­лись в Гал­лию.

В это вре­мя свя­той Ге­но­ве­фе бы­ло два­дцать во­семь (два­дцать де­вять) лет. Ат­ти­ла дви­нул­ся на г. Ор­ле­ан и путь его ле­жал через Па­риж. Охва­чен­ные ужа­сом, па­ри­жане хо­те­ли, за­брав свое иму­ще­ство, бе­жать в бо­лее без­опас­ные ме­ста. Но свя­тая Ге­но­ве­фа, убеж­дая их не по­ки­дать го­ро­да, го­во­ри­ла, что Па­риж бу­дет по­ща­жен, а ме­ста, ку­да они со­би­ра­ют­ся бе­жать, бу­дут, на­обо­рот, уни­что­же­ны. Она уго­ва­ри­ва­ла жен­щин по­сле­до­вать при­ме­ру Юди­фи и Эс­фи­ри, ко­то­рые по­ка­я­ни­ем и мо­лит­вой от­ве­ли при­бли­жа­ю­щу­ю­ся опас­ность. Жен­щи­ны ее по­слу­ша­лись и, со­би­ра­ясь в кре­щальне, ден­но и нощ­но вме­сте со свя­той Ге­но­ве­фой мо­ли­ли Бо­га по­ща­дить го­род. Но их му­жья, ко­то­рых они убеж­да­ли по­слу­шать­ся свя­той и не по­ки­дать го­ро­да, от этих ре­чей при­хо­ди­ли толь­ко в ярость. Вви­ду оче­вид­ной опас­но­сти им ка­за­лась неле­пой твер­дая ве­ра свя­той. «Она про­да­лась вра­гу, эта лже­про­ро­чи­ца, лгу­нья, она хо­чет по­ме­шать нам спа­сти се­бя и свое иму­ще­ство, она со­вра­ща­ет на­ших жен – кам­ня­ми ее! В ре­ку ее!» Св. Ге­но­ве­фу ста­щи­ли уже с крыль­ца, и шел спор, ка­кую из двух смер­тей для нее вы­брать, но в этот мо­мент в разъ­ярен­ной тол­пе по­явил­ся Ок­сер­ский ар­хи­ди­а­кон Се­ду­ли­ус. «Го­ро­жане! – вос­клик­нул он, – не взду­май­те умерт­вить ту, о ко­то­рой свя­той Гер­ман го­во­рил, что она из­бра­на Бо­гом от чре­ва ма­те­ри», – и по­ка­зал тол­пе по­да­рок, ко­то­рый пе­ред са­мой сво­ей смер­тью по­ве­лел пе­ре­дать свя­той Ге­но­ве­фе усоп­ший епи­скоп  [прим.: для жи­те­лей то­гдаш­не­го Па­ри­жа са­мым по­чи­та­е­мым че­ло­ве­ком был свя­той Гер­ман, и жен­щи­ну, ко­то­рую он так вы­со­ко ста­вил, знал каж­дый]. Имя свя­то­го Гер­ма­на успо­ко­и­ло тол­пу, и во всех хра­мах ста­ла воз­но­сить­ся еди­но­душ­ная мо­лит­ва об от­вра­ще­нии опас­но­сти. И вдруг Ат­ти­ла кру­то по­вер­нул и по­до­шел к Ор­ле­а­ну, сде­лав боль­шой круг во­круг Па­ри­жа. Мо­лит­ва­ми свя­той Ге­но­ве­фе Па­риж был спа­сен. Через год Ат­ти­ла по­явил­ся в Ита­лии; у са­мых стен Ри­ма его оста­но­вил па­па свя­той Лев, ко­то­рый так по­ра­зил языч­ни­ка сво­и­ми ре­ча­ми и ви­дом, что тот в ужа­се бе­жал об­рат­но в Вен­грию  [прим.: Ат­ти­ла рас­ска­зы­вал сво­им при­бли­жен­ным, что ря­дом со свя­ти­те­лем Львом сто­ял некто в си­я­ю­щих одеж­дах и гро­зил ему ме­чом]. Через год Ат­ти­ла за­ду­мал но­вый по­ход на Гал­лию, но вне­зап­но за­бо­лел и бес­слав­но умер, а по­сле его смер­ти цар­ство гун­нов рас­па­лось.

Вся дол­гая жизнь свя­той Ге­но­ве­фе от­ме­че­на мно­же­ством чу­дес­ных со­бы­тий, свя­зан­ных с про­яв­ле­ни­я­ми ее люб­ви и жа­ло­сти к лю­дям. Ра­бы, за­клю­чен­ные, плен­ни­ки – все несчаст­ные и угне­тен­ные име­ли в ней свою за­щит­ни­цу и за­ступ­ни­цу. Да­же на су­ро­вых языч­ни­ков она име­ла та­кое вли­я­ние, что они не мог­ли усто­ять пе­ред ее прось­ба­ми. «Нет слов, – рас­ска­зы­ва­ет ле­то­пи­сец, – чтобы опи­сать, как по­чи­тал и был пре­дан ко­роль Хиль­д­риг свя­той Ге­но­ве­фе». Об этом го­во­рит сле­ду­ю­щий слу­чай: вой­дя в Па­риж, ко­роль при­ка­зал за­пе­реть го­род­ские во­ро­та, так как бо­ял­ся, чтобы свя­тая Ге­но­ве­фа сно­ва не при­шла про­сить его по­ми­ло­вать плен­ни­ков, ко­то­рых он со­би­рал­ся умерт­вить, и что сно­ва он не смо­жет ей от­ка­зать. Но свя­тая, услы­хав о том, что за­мыш­ля­ет ко­роль, по­спе­ши­ла в го­род. Ед­ва она при­кос­ну­лась к за­пер­тым во­ро­там, как они пе­ред ней рас­кры­лись, к она на­пра­ви­лась во дво­рец. Ее не мог­ли не до­пу­стить к Хиль­д­ри­гу, и еще раз он не смог не смяг­чить­ся и усту­пил ее прось­бам.

А один су­ро­вый хо­зя­ин, хри­сти­а­нин, несмот­ря на прось­бы свя­той Ге­но­ве­фе, не же­лал про­стить сво­е­го про­ви­нив­ше­го­ся ра­ба. «Все рав­но, ес­ли ты от­верг­нешь мою прось­бу, то Кто-то на нее со­гла­сит­ся, так как Он благ и че­ло­ве­ко­лю­бец», – ска­за­ла упря­мо­му гос­по­ди­ну свя­тая. Не успел по­след­ний вер­нуть­ся до­мой, как за­бо­лел силь­ной го­ряч­кой  [прим.: в те вре­ме­на по­чти неиз­ле­чи­мая бо­лезнь, вы­ро­див­ша­я­ся в так на­зы­ва­е­мую «ис­пан­ку» – и те­пе­реш­ний ви­рус­ный и про­стой грипп]. Всю ночь про­му­чил­ся он, а на­ут­ро был уже у свя­той Ге­но­ве­фе. Упав к ее но­гам, он про­сил про­стить его за то, что он не хо­тел сми­ло­сти­вить­ся. В этот день со­вер­ши­лись два чу­да: был про­щен раб и по­ми­ло­ван хо­зя­ин.

Как-то раз в ке­лью свя­той Ге­но­ве­фе про­ник­ла жен­щи­на и укра­ла ее баш­ма­ки. Но не успе­ла во­ров­ка прид­ти до­мой, как по­чув­ство­ва­ла, что слепнет. По­няв, что Гос­подь ка­ра­ет ее за кра­жу, она вер­ну­ла свя­той по­хи­щен­ное и, при­пав к ее но­гам, со сле­за­ми умо­ля­ла вер­нуть ей зре­ние. Свя­тая, улыб­нув­шись, под­ня­ла ее, осе­ни­ла крест­ным зна­ме­ни­ем ее гла­за, и жен­щи­на тот­час про­зре­ла.

Дру­гой жен­щине очень хо­те­лось знать, чем за­ни­ма­ет­ся свя­тая в за­тво­ре. Но лишь толь­ко она ста­ла у две­рей ее ке­льи, как так­же ослеп­ла. Это про­ис­хо­ди­ло Ве­ли­ким по­стом, и на­ка­зан­ной за нече­сти­вое лю­бо­пыт­ство при­шлось ждать Ве­ли­ко­го чет­вер­га, ко­гда свя­тая вы­шла из за­тво­ра и, осе­нив крест­ным зна­ме­ни­ем ее гла­за, ис­це­ли­ла.

Агио­граф свя­той го­во­рит, что она лю­би­ла пу­те­ше­ство­вать и ча­сто со­вер­ша­ла па­лом­ни­че­ства. Хо­ди­ла она ча­сто в Сен-Де­ни (так ста­ла име­но­вать­ся де­ре­вуш­ка Кат­эй, по­сле то­го как бы­ла воз­двиг­ну­та над мо­ща­ми свя­то­го Ди­о­ни­сия Аре­о­па­ги­та ба­зи­ли­ка) к мо­щам свя­то­го Ди­о­ни­сия; в го­род Тур, ку­да при­вле­кал ее ве­ли­чай­ший чу­до­тво­рец За­па­да и апо­стол Гал­лии IV ве­ка епи­скоп это­го го­ро­да свя­той Мар­тин; и в Ор­ле­ан, где по­ко­ил­ся свя­той Агн. Эти па­лом­ни­че­ства так­же со­про­вож­да­лись мно­го­чис­лен­ны­ми чу­де­са­ми.

Од­на­жды свя­тая Ге­но­ве­фа, на­прав­ля­ясь к свя­то­му епи­ско­пу Ре­ми­гию в Реймс, при­бли­жа­лась к го­ро­ду Ла­о­ну. Сре­ди вы­шед­шей ей на­встре­чу тол­пы на­хо­ди­лись ро­ди­те­ли рас­слаб­лен­ной де­вя­ти­лет­ней де­воч­ки, ко­то­рые мо­ли­ли ее по­се­тить их дочь. Встав у из­го­ло­вья от­ро­ко­ви­цы и со­тво­рив мо­лит­ву, свя­тая по­ве­ле­ла ей под­нять­ся с ло­жа, обуть­ся и одеть­ся. Ис­це­лен­ная тот­час же ис­пол­ни­ла все ска­зан­ное ей и без вся­ко­го за­труд­не­ния на­пра­ви­лась в храм. Ко­гда свя­тая Ге­но­ве­фа по­ки­да­ла этот го­род, жи­те­ли его про­во­жа­ли ее, с ра­до­стью хва­ля Бо­га.

Свя­тая на­хо­ди­лась в Ор­ле­ане и мо­ли­лась у мо­щей свя­то­го Аг­на, ко­гда к ее но­гам бро­си­лась жен­щи­на, по име­ни Фра­тер­на, дочь ко­то­рой на­хо­ди­лась при смер­ти: «Гос­по­жа Ге­но­ве­фа, вер­ни мне дочь, вер­ни мне дочь», – по­вто­ря­ла в сле­зах мать. «Не скор­би бо­лее – дочь твоя здо­ро­ва», – от­ве­ти­ла ей свя­тая. И ис­це­лен­ная де­вуш­ка вы­шла на­встре­чу ма­те­ри, ко­то­рая вме­сте со свя­той Ге­но­ве­фой на­прав­ля­лась из хра­ма до­мой.

По пре­да­нию, за­пи­сан­но­му агио­гра­фом, свя­тая Ге­но­ве­фа про­сла­ви­лась в на­ро­де мно­ги­ми по­дви­га­ми и чу­де­са­ми, ко­то­рые сви­де­тель­ству­ют о том, что она бы­ла со­су­дом Бо­же­ствен­ной бла­го­да­ти и оби­та­ли­щем Ду­ха Свя­то­го, по­это­му по ее мо­лит­ве ути­ха­ли бу­ри и из­го­ня­лись бе­сы. Как све­ча, воз­жи­гав­ша­я­ся во вре­мя мо­лит­вы в ее ру­ке, го­ре­ло ее серд­це пе­ред Бо­гом.

В это вре­мя на Во­сто­ке, в пу­стыне, неда­ле­ко от Ан­тио­хии, жил ве­ли­кий по­движ­ник Си­ме­он Столп­ник  [прим.: про­зван­ный так по­то­му, что он со­рок лет про­вел на стол­пе]. Пат­ри­ар­хи ис­пра­ши­ва­ли его со­ве­та в борь­бе с ере­ся­ми, к нему сте­ка­лось мно­же­ство на­ро­да, тем бо­лее что путь с во­сто­ка на за­пад про­хо­дил неда­ле­ко от стол­па, на ко­то­ром он сто­ял. На­став­ляя по­се­щав­ших его, свя­той Си­ме­он узна­вал от них и о жиз­ни Церк­ви Хри­сто­вой. И каж­дый раз, ко­гда, про­хо­дя этим пу­тем, куп­цы из Па­ри­жа по­се­ща­ли его, он рас­спра­ши­вал их о свя­той Ге­но­ве­фе, пе­ре­да­вал ей свое при­вет­ствие и про­сил ее мо­лить­ся о нем. Про­ви­дел ли ду­хом свя­той по­движ­ник Во­сто­ка, что в Гал­лии си­я­ет свя­то­стью по­свя­щен­ная Бо­гу де­ва, до­нес­лась ли до его стол­па мол­ва о ней, не это в дан­ном слу­чае име­ет зна­че­ние. Но ду­хов­ная, мо­лит­вен­ная связь меж­ду ве­ли­ким пу­стын­ни­ком Во­сто­ка и жив­шей сре­ди ми­рян в боль­шом за­пад­ном го­ро­де про­стой, по­свя­щен­ной Бо­гу, де­вой, об­раз свя­то­сти ко­то­рой так от­ли­чал­ся от по­движ­ни­че­ско­го пу­ти свя­то­го Си­мео­на, сви­де­тель­ству­ет о еди­ной в те вре­ме­на на Во­сто­ке и За­па­де ве­ре Хри­сто­вой.

Сын ко­ро­ля Хиль­д­ри­га Хло­двиг был за­во­е­ва­те­лем и ди­пло­ма­том. По­сте­пен­но вы­тес­няя рим­лян и со­би­рав­ши­е­ся за­нять их ме­сто вар­вар­ские пле­ме­на, он стал гос­по­ди­ном всей Гал­лии, и хо­тя был языч­ни­ком, но ща­дил и ува­жал епи­ско­пов, так как вли­я­ние их в за­ня­той им стране бы­ло чрез­вы­чай­но зна­чи­тель­ным. Оса­да Па­ри­жа в 486-487 го­дах яв­ля­ет­ся од­ним из эта­пов в борь­бе, ко­то­рую вел Хло­двиг с це­лью из­гна­ния рим­лян из Гал­лии. Вот что рас­ска­зы­ва­ет нам об этой оса­де агио­граф свя­той Ге­но­ве­фы: «Во вре­мя пя­ти­лет­ней оса­ды фран­ка­ми Па­ри­жа мно­же­ство жи­те­лей уми­ра­ло от страш­но­го го­ло­да. То­гда свя­тая Ге­но­ве­фа ре­ши­ла об­ра­зо­вать ка­ра­ван су­дов и на­пра­вить­ся вод­ным пу­тем за про­ви­ан­том в го­род Ар­сис на ре­ке Оуб. Лишь толь­ко она при­бы­ла в этот го­род, три­бун Пас­ци­ви­ус по­про­сил ее на­ве­стить его же­ну, ко­то­рая уже че­ты­ре го­да бы­ла непо­движ­на и рас­слаб­ле­на. Свя­тая Ге­но­ве­фа осе­ни­ла ее крест­ным зна­ме­ни­ем и при­ка­за­ла встать. И тот­час же же­на Пас­ци­ви­у­са ис­це­ли­лась и вста­ла со сво­е­го ло­жа».

Свя­тая Ге­но­ве­фа по­ру­чи­ла сво­им спут­ни­кам сбор хле­ба, а са­ма на­пра­ви­лась в г. Труа, где мно­же­ство на­ро­да вы­шло ей на­встре­чу. Вняв моль­бам жи­те­лей, она и здесь мно­гих чу­дес­но ис­це­ли­ла. Имен­но в этом го­ро­де свя­тая Ге­но­ве­фа, при­звав Свя­тую Тро­и­цу, вер­ну­ла зре­ние че­ло­ве­ку, а так­же ис­це­ли­ла сле­по­рож­ден­ную де­воч­ку. Бу­дучи сви­де­те­лем этих чу­дес, один ипо­ди­а­кон, сын ко­то­ро­го уже 10 ме­ся­цев стра­дал от силь­ной го­ряч­ки, при­вел его к свя­той. Она взя­ла во­ду и, бла­го­сло­вив ее, да­ла вы­пить боль­но­му, ко­то­рый тут же из­ба­вил­ся от сво­е­го неду­га. Убо­гие, ко­то­рые с ве­рой от­ры­ва­ли лос­ку­ты ее одеж­ды, бес­но­ва­тые, мо­лив­шие ее об ис­це­ле­нии, – все они по­лу­чи­ли здесь об­лег­че­ние в сво­их стра­да­ни­ях.

За­тем свя­тая Ге­но­ве­фа вер­ну­лась в Ар­сис. В те­че­ние тех несколь­ких дней, ко­то­рые она там про­ве­ла, ис­це­лен­ная ею же­на три­бу­на не от­хо­ди­ла от нее и про­во­жа­ла на ко­рабль. На об­рат­ном пу­ти свя­тую Ге­но­ве­фу и ее спут­ни­ков ожи­да­ла но­вая опас­ность: ве­тер по­гнал су­да на де­ре­вья и под­вод­ные кам­ни. Они уже ле­жа­ли на бо­ку и, на­пол­ня­ясь во­дой, неиз­беж­но долж­ны бы­ли пой­ти ко дну. Ви­дя эту бе­ду, свя­тая Ге­но­ве­фа, воз­дев ру­ки, при­зва­ла Спа­си­те­ля. Гос­подь услы­шал ее мо­лит­ву, и все на­пол­нен­ные хле­бом один­на­дцать ко­раб­лей оста­лись це­лы. Ко­гда пе­ре­пу­ган­ный на­смерть пре­сви­тер Бес­сус, быв­ший так­же участ­ни­ком это­го пу­те­ше­ствия, уви­дел, что вся­кая опас­ность ми­но­ва­ла, он не мог сдер­жать сво­ей ра­до­сти и вос­пел: «Гос­подь про­све­ще­ние мое и Спа­си­тель мой, ко­го убо­ю­ся». Осталь­ные при­со­еди­ни­лись к нему и гром­ко вос­пе­ли хва­лу Бо­гу.

Свя­тая бла­го­по­луч­но вер­ну­лась в Па­риж и при­сту­пи­ла вме­сте с быв­ши­ми под ее ду­хов­ным ру­ко­вод­ством де­ва­ми к раз­да­че про­ви­ан­та. Всех оде­ля­ла она как мог­ла, но боль­ше все­го за­бо­ти­лась о бед­ня­ках, осо­бен­но по­стра­дав­ших от го­ло­да. Ее «по­слуш­ни­цы», при­хо­дя ра­но утром в пе­кар­ню, не раз недо­счи­ты­ва­лись хле­бов (они са­ми и пек­ли их), но встре­чав­ши­е­ся им на ули­цах бед­ня­ки, ко­то­рые, бла­го­слов­ляя свя­тую Ге­но­ве­фу, нес­ли до­мой еще ды­мя­щий­ся хлеб, слу­жи­ли объ­яс­не­ни­ем этих за­га­доч­ных недо­стач.

Хло­двиг взял Па­риж. К свя­той Ге­но­ве­фе он от­но­сил­ся с еще боль­шим, чем его отец, ува­же­ни­ем и лю­бо­вью, и не мог ни в чем ей от­ка­зать: осуж­ден­ные на смерт­ную казнь в са­мый по­след­ний мо­мент осво­бож­да­лись ко­ро­лем по хо­да­тай­ству свя­той по­кро­ви­тель­ни­цы взя­то­го им го­ро­да, ко­то­ро­му над­ле­жа­ло в ско­ром вре­ме­ни стать сто­ли­цей хри­сти­ан­ской Фран­ции. В это вре­мя боль­шая часть Гал­лии бы­ла охва­че­на ере­сью Ария. Толь­ко про­вин­ции, за­ня­тые фран­ка­ми, оста­ва­лись еще неза­ра­жен­ны­ми, и галль­ские епи­ско­пы, во гла­ве со свя­тым Ре­ми­ги­ем, епи­ско­пом Реймс­ским, мо­ли­ли, вме­сте со свя­той Ге­но­ве­фой, Бо­га об об­ра­ще­нии ко­ро­ля фран­ков, языч­ни­ка Хло­дви­га, в хри­сти­ан­ство, на­де­ясь най­ти в нем за­щит­ни­ка и по­бор­ни­ка ис­тин­ной ве­ры. Их серд­ца ис­пол­ни­лись ра­до­стью, ко­гда он в 493 го­ду же­нил­ся на до­че­ри бур­гунд­ско­го ко­ро­ля, Кло­тиль­де, ко­то­рая бы­ла не толь­ко пла­мен­ной хри­сти­ан­кой, но един­ствен­ной в сво­ей ари­ан­ской се­мье по­бор­ни­цей Пра­во­сла­вия.

Мо­ло­дая ко­роле­ва Кло­тиль­да, окру­жен­ная при дво­ре Хло­дви­га языч­ни­ка­ми, бы­ла, по сло­вам ле­то­пис­ца, «как ов­ца сре­ди вол­ков», но она на­шла под­держ­ку, ру­ко­вод­ство и уте­ше­ние в свя­той Ге­но­ве­фе. С это­го вре­ме­ни и воз­ник­ла меж­ду ни­ми ду­хов­ная друж­ба, ко­то­рая не мог­ла не ска­зать­ся на судь­бах Фран­ции. Хло­двиг раз­ре­шил Кло­тиль­де кре­стить сво­их сы­но­вей; смерть пер­во­го из них по­ко­ле­ба­ла его ре­ше­ние пе­рей­ти в ве­ру сво­ей же­ны, но по­сле ис­це­ле­ния вто­ро­го сы­на – Хло­до­ме­ра и бле­стя­щей по­бе­ды над ари­а­на­ми, одер­жан­ной по­сле мо­лит­вен­но­го об­ра­ще­ния к Бо­гу Кло­тиль­ды, он окон­ча­тель­но утвер­дил­ся в этом ре­ше­нии. В 498 го­ду  [прим.: по дру­гим дан­ным в 496 го­ду]  над ко­ро­лем Хло­дви­гом и его вер­ной дру­жи­ной бы­ло со­вер­ше­но свя­тым Ре­ми­ги­ем в Реймс­ском со­бо­ре та­ин­ство кре­ще­ния, и он стал пре­дан­ным сы­ном Церк­ви и рев­ност­ным ее устро­и­те­лем.

По со­ве­ту свя­то­го Ре­ми­гия Хло­двиг с це­лью ис­ко­ре­не­ния ари­ан­ства со­брал в 501 го­ду епи­ско­пов в Ли­оне. Же­лая воз­дать бла­го­да­ре­ние Бо­гу за чу­дес­ное ис­це­ле­ние, про­ис­шед­шее с ним по­сле это­го со­бо­ра, он ре­шил из­гнать из Гал­лии ари­ан-ве­ст­го­тов, ко­то­рые во гла­ве с ко­ро­лем Ала­ри­хом за­ни­ма­ли про­вин­ции Ак­ви­та­нию и Пу­а­ту  [прим.: про­изо­шло это по неко­то­рым дан­ны в 507 г.]. Свя­тая Ге­но­ве­фа про­си­ла Хло­дви­га воз­двиг­нуть на хол­ме Лев­ко­ти­ти­уса храм в честь пер­во­вер­хов­ных апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла, так как хо­те­ла по­ста­вить сто­ли­цу Фран­ции под их за­щи­ту. Вот что рас­ска­зы­ва­ет по это­му по­во­ду ле­то­пи­сец: «Хло­двиг, гу­ляя неза­дол­го до сво­е­го по­хо­да на Ала­ри­ха с Кло­тиль­дой на хол­ме, чтобы обо­зна­чить про­стран­ство, ко­то­рое дол­жен был за­ни­мать бу­ду­щий ве­ли­че­ствен­ный храм, да­ле­ко бро­сил свою па­ли­цу и вос­клик­нул: «Пусть воз­двиг­нет­ся храм свя­тым апо­сто­лам Пет­ру и Пав­лу, ес­ли я жи­вым и здо­ро­вым вер­нусь из по­хо­да на ари­ан», – та­кая ве­ра го­ре­ла в серд­це это­го нео­фи­та. Но он не огра­ни­чил­ся обе­ща­ни­ем воз­двиг­нуть храм по­сле сво­е­го опас­но­го по­хо­да и в этом же го­ду по­ло­жил ему ос­но­ва­ние. По­бе­да над Ала­ри­хом бы­ла пол­ной, и Фран­ция пол­но­стью бы­ла очи­ще­на от ари­ан».

Вли­я­ние и ду­хов­ный ав­то­ри­тет свя­той Ге­но­ве­фе бы­ли на­столь­ко силь­ны, что дочь и сест­ра Хло­дви­га при­нес­ли обе­ты без­бра­чия и, по при­ме­ру свя­той Ге­но­ве­фе и под ее ру­ко­вод­ством, ста­ли по­свя­щен­ны­ми Бо­гу де­ва­ми. На­хо­дясь в по­сто­ян­ном об­ще­нии, свя­той Ре­ми­гий, свя­тая Ге­но­ве­фа и ко­роле­ва Кло­тиль­да бы­ли со­вет­ни­ка­ми ко­ро­ля в де­лах устро­е­ния хри­сти­ан­ско­го го­су­дар­ства и Церк­ви. В 511 го­ду им был со­зван еще один по­мест­ный со­бор в Ор­ле­ане, ка­но­ны ко­то­ро­го утвер­ди­ли пра­во убе­жи­ща в Церк­ви и крест­ные хо­ды. Но в этом же го­ду ко­роль Хло­двиг умер и был по­гре­бен в недо­стро­ен­ном еще хра­ме свя­тых апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла  [прим.: по­сле ре­во­лю­ции 1789 го­да его мо­ги­ла бы­ла пе­ре­не­се­на в со­бор сщ­мч. Ди­о­ни­сия, т. е. в Сен-Де­ни]. Все­го лишь на несколь­ко недель пе­ре­жи­ла его свя­тая Ге­но­ве­фа: она по­чи­ла 3 ян­ва­ря 512 го­да 89 лет от ро­ду и бы­ла по­гре­бе­на в древ­ней крип­те, на­хо­див­шей­ся под глав­ным пре­сто­лом хра­ма свя­тых апо­сто­лов  [прим.: в дру­гих ис­точ­ни­ках утвер­жда­ет­ся, что свя­тая Ге­но­ве­фа умер­ла рань­ше Хло­дви­га, око­ло 500 г.]. И вот ря­дом по­ко­и­лись тот, кто со­здал хри­сти­ан­скую Фран­цию, и та, ко­то­рая бы­ла ее ан­ге­лом хра­ни­те­лем. Ко­роле­ва Кло­тиль­да про­дол­жа­ла и за­кон­чи­ла на­ча­тую ее су­пру­гом ве­ли­че­ствен­ную по­строй­ку, где и бы­ла так­же по­гре­бе­на. Но на­род­ное бла­го­че­стие вско­ре пе­ре­име­но­ва­ло храм свя­тых апо­сто­лов Пет­ра и Пав­ла в ба­зи­ли­ку свя­той Ге­но­ве­фе – ее свя­тые мо­щи по­ко­и­лись в ней, – а воз­вы­шен­ность, на ко­то­рой сто­я­ла она, и по сей день на­зы­ва­ет­ся «Го­ра свя­той Ге­но­ве­фе». «Вход в ба­зи­ли­ку был увен­чан трой­ным пор­ти­ком с изо­бра­же­ни­ем пат­ри­ар­хов, про­ро­ков, му­че­ни­ков и ис­по­вед­ни­ков, о ко­то­рых мы зна­ем как из Свя­щен­но­го Пи­са­ния и Пре­да­ния, так и из жи­тия свя­тых», – пи­шет агио­граф свя­той Ге­но­ве­фе.

В те­че­ние сво­ей дол­гой жиз­ни свя­тая Ге­но­ве­фа охра­ня­ла, уми­ря­ла и про­све­ща­ла сво­ей свя­то­стью еще по­лу­язы­че­скую Гал­лию. По­след­ние же го­ды ее жиз­ни про­те­ка­ли в пер­вом на За­па­де хри­сти­ан­ском го­су­дар­стве – мо­ло­дой Фран­ции. Как пре­по­доб­ный Сер­гий на Ру­си по от­но­ше­нию к мос­ков­ско­му кня­зю, бы­ла она муд­рой со­вет­ни­цей в де­лах устро­е­ния Церк­ви Хри­сто­вой у ко­ро­ля Хло­дви­га. Так же, как и пре­по­доб­ный Сер­гий, яв­ля­ет­ся она по­кро­ви­тель­ни­цей всех уча­щих­ся. На пло­ща­ди Пан­тео­на, где ко­гда-то бы­ла ее ба­зи­ли­ка, на­хо­дит­ся пре­крас­ная «Биб­лио­те­ка свя­той Же­не­вье­вы», а на мо­сту, со­еди­ня­ю­щем ост­ров Ситэ с «ле­вым бе­ре­гом», или «ла­тин­ским квар­та­лом», вы­со­ко над Се­ной, по ко­то­рой она столь­ко раз пла­ва­ла, и над го­ро­дом, в ко­то­ром она так дол­го жи­ла, вы­сит­ся ее ста­туя в са­мом серд­це Па­ри­жа, в са­мом серд­це Фран­ции. За­кон­чим и мы сло­ва­ми агио­гра­фа жи­тие пра­во­слав­ной галль­ской свя­той: «Мы же, ис­по­ве­ды­ва­ю­щие От­ца, Сы­на и Ду­ха Свя­то­го, Тро­и­цу Еди­но­сущ­ную и Нераз­дель­ную, все­гда бу­дем мо­лить свя­тую Ге­но­ве­фу, чтобы она ис­про­си­ла нам у Бо­га про­ще­ние гре­хов, и чтобы мы чи­стым серд­цем сла­ви­ли Спа­си­те­ля на­ше­го Иису­са Хри­ста, цар­ству­ю­ще­го и пре­бы­ва­ю­ще­го во ве­ки ве­ков. Аминь».

Ва­си­лий Ива­но­вич Хол­мо­го­ров   (1874 г. — 16 ян­ва­ря 1938 г.) — свя­щен­ник, сын свя­щен­ни­ка. Окон­чил Мос­ков­скую ду­хов­ную се­ми­на­рию по 2 раз­ря­ду в 1895 го­ду и опре­де­лен в пса­лом­щи­ки к Успен­ской церк­ви, что на Дмит­ров­ке (Москва). В 1903 г. опре­де­лен во свя­щен­ни­ки се­ла Ма­рьи­на Дмит­ров­ско­го уез­да, в 1911 пе­ре­ве­ден в Ни­ко­ла­ев­скую цер­ковь в се­ле Ни­коль­ском Пол­те­ве Бо­го­род­ско­го уез­да. Же­нат на Анне Алек­се­евне (1873-???). По со­сто­я­нию на 1913 год у них бы­ла од­на дочь Се­ра­фи­ма.
Свя­щен­но­му­че­ник Ва­си­лий ро­дил­ся 25 ян­ва­ря 1875 го­да в се­ле Ан­дре­ев­ском Ко­ло­мен­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии в се­мье свя­щен­ни­ка Ива­на Ва­си­лье­ви­ча Хол­мо­го­ро­ва. Пер­во­на­чаль­ное об­ра­зо­ва­ние Ва­си­лий по­лу­чил в Ко­ло­мен­ском ду­хов­ном учи­ли­ще. В 1894 го­ду он окон­чил Мос­ков­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию. В 1895 го­ду Ва­си­лий Ива­но­вич был на­зна­чен пса­лом­щи­ком в Успен­ский со­бор в го­ро­де Дмит­ро­ве. В 1903 го­ду он был ру­ко­по­ло­жен во свя­щен­ни­ка к Успен­ско­му хра­му в се­ле Мо­ро­зо­во Дмит­ров­ско­го уез­да Мос­ков­ской гу­бер­нии. 22 июня 1911 го­да отец Ва­си­лий был на­прав­лен слу­жить в Ни­коль­ский храм в се­ле Пол­те­во Бо­го­род­ско­го уез­да (ныне Ба­ла­ши­хин­ский рай­он) Мос­ков­ской гу­бер­нии, где был за­ве­ду­ю­щим и за­ко­но­учи­те­лем Пол­тев­ской цер­ков­но-при­ход­ской шко­лы до ее за­кры­тия со­вет­ской вла­стью. В 1921 го­ду отец Ва­си­лий был на­граж­ден на­перс­ным кре­стом и через неко­то­рое вре­мя воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея.
По­сле за­кры­тия Ни­коль­ско­го хра­ма вла­стя­ми в се­ре­дине 1930-х го­дов, отец Ва­си­лий стал слу­жить в Пре­об­ра­жен­ском хра­ме в се­ле Ост­ров, вхо­див­шем в 1920-х го­дах в со­став По­доль­ско­го уез­да (ныне Вид­нов­ский округ Мос­ков­ской епар­хии) Мос­ков­ской гу­бер­нии. Пер­вая его служ­ба здесь со­сто­я­лась на празд­ник Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня в 1937 го­ду. Бе­ло­ка­мен­ный Пре­об­ра­жен­ский храм был вы­стро­ен во вто­рой по­ло­вине XVI ве­ка и при­над­ле­жал к чис­лу ар­хи­тек­тур­ных па­мят­ни­ков. Од­на­ко во вре­мя го­не­ний на Цер­ковь в 1920-1930 го­дах храм при­шел в са­мое пла­чев­ное со­сто­я­ние, так как са­ми вла­сти бы­ли на­стро­е­ны ка­те­го­ри­че­ски про­тив ре­став­ра­ции дей­ству­ю­ще­го хра­ма, хо­тя бы он и пред­став­лял из се­бя цен­ный па­мят­ник зод­че­ства.
25 но­яб­ря 1937 го­да со­труд­ни­ки НКВД до­про­си­ли де­жур­ных сви­де­те­лей, жи­те­лей се­ла Ост­ров, ко­то­рые по­ка­за­ли, что свя­щен­ник жа­ло­вал­ся, что вот, мол, до че­го до­жи­ли, Бо­жие ме­сто ока­за­лось за­пу­щен­ным, храм не ре­мон­ти­ру­ет­ся, че­го рань­ше бы не бы­ло, а те­перь и ма­те­ри­а­лов не до­ста­нешь для ре­мон­та.
26 но­яб­ря 1937 го­да отец Ва­си­лий был аре­сто­ван и за­клю­чен в Та­ган­скую тюрь­му в го­ро­де Москве и через день до­про­шен. На об­ви­не­ния сле­до­ва­те­ля свя­щен­ник ка­те­го­рич­но от­ве­тил, что контр­ре­во­лю­ци­он­ной аги­та­ции он не вел и ви­нов­ным се­бя не при­зна­ет.
29 но­яб­ря след­ствие бы­ло за­кон­че­но, и 1 де­каб­ря 1937 го­да трой­ка при УНКВД по Мос­ков­ской об­ла­сти при­го­во­ри­ла про­то­и­е­рея Ва­си­лий к де­ся­ти го­дам за­клю­че­ния в ис­пра­ви­тель­но-тру­до­вых ла­ге­рях. 9 ян­ва­ря 1938 го­да он при­был в Си­б­лаг в Но­во­си­бир­ской об­ла­сти и был на­прав­лен в од­но из его от­де­ле­ний, но со­всем недол­гим бы­ло его здесь пре­бы­ва­ние. Про­то­и­е­рей Ва­си­лий Хол­мо­го­ров скон­чал­ся 16 ян­ва­ря 1938 го­да в Сус­лов­ском от­де­ле­нии Си­б­ла­га и был по­гре­бен в без­вест­ной мо­ги­ле.