2 января. Предпразднство Рождества Христова. Священномученика Игнатия Богоносца. Праведного Иоанна Кронштадтского

20 декабря по старому стилю / 2 января по новому стилю
понедельник
Седмица 30-я по Пятидесятнице. Глас 4.
Рождественский пост.
Монастырский устав: cухоядение (хлеб, овощи, фрукты).

Предпразднство Рождества Христова. Сщмч. Игнатия Богоносца (107). Свт. Антония, архиеп. Воронежского (1846). Прав. Иоанна Кронштадтского (1908).
Прп. Игнатия, архим. Печерского, в Дальних пещерах (1435). Свт. Филого́ния, еп. Антиохийского (ок. 323). Свт. Даниила, архиеп. Сербского (1337–1338).
Сщмч. Николая Чернышева пресвитера и мц. Варвары Чернышевой (1919).
Новодворской и Леньковской (Новгород-Северской), именуемой «Спасительница утопающих», икон Божией Матери.

Утр. – Мф., 16 зач., VI, 1–13. Лит. – Евр., 333 зач., XII, 25–26; XIII, 22–25. Мк., 43 зач., X, 2–12. Прав.: Евр., 311 зач., IV, 14 – V, 6*. Мф., 11 зач., V, 14–19. Сщмч.: Мк., 41 зач., IX, 33–41.

С этого дня по отдание Богоявления Октоих в седмичные дни не поется.

* Апостольские чтения прав. Иоанна и сщмч. Игнатия совпадают.

Тропарь предпразднства, глас 4:
Гото́вися, Вифлее́ме,/ отве́рзися всем, Еде́ме,/ красу́йся, Евфра́фо,/ я́ко дре́во живота́ в верте́пе процвете́ от Де́вы:/ рай бо О́ноя чре́во яви́ся мы́сленный,/ в не́мже Боже́ственный сад,/ от него́же я́дше, жи́ви бу́дем,/ не я́коже Ада́м у́мрем.// Христо́с ражда́ется пре́жде па́дший возста́вити о́браз.

Кондак предпразднства, глас 3:
Де́ва днесь преве́чное Сло́во/ в верте́пе гряде́т роди́ти неизрече́нно:/ лику́й, вселе́нная, услы́шавши,/ просла́ви со А́нгелы и па́стырьми/ хотя́щаго яви́тися// Отроча́ Мла́до, Преве́чнаго Бо́га.

Тропарь праведного Иоанна Кронштадтского, глас 1:
Правосла́вныя ве́ры побо́рниче,/ земли́ Росси́йския печа́льниче,/ па́стырем пра́вило и о́бразе ве́рным,/ покая́ния и жи́зни во Христе́ пропове́дниче,/ Боже́ственных Та́ин благогове́йный служи́телю/ и дерзнове́нный о лю́дех моли́твенниче,/ о́тче пра́ведный Иоа́нне,/ цели́телю и преди́вный чудотво́рче,/ гра́ду Кроншта́дту похвало́/ и Це́ркве на́шея украше́ние,/ моли́ Всеблага́го Бо́га// умири́ти мир и спасти́ ду́ши на́ша.

Ин тропарь праведного Иоанна Кронштадтского, глас 4:
Росси́йския земли́ па́стырь до́брый показа́лся еси́,/ в служе́нии пресви́терстем жизнь во Христе́ стяжа́в,/ богому́дре о́тче Иоа́нне./ Благода́ть изоби́льную от Влады́ки Христа́ прия́л еси́:/ неду́ги отгоня́ти,/ малоду́шныя утеша́ти,/ в Та́йне Пречи́стаго Те́ла и Кро́ве ве́рныя со Христо́м соединя́ти./ Сего́ ра́ди восхваля́ем тя,// я́ко моли́твенника о душа́х на́ших.

Кондак праведного Иоанна Кронштадтского, глас 3:
Днесь па́стырь Кроншта́дтский/ предстои́т Престо́лу Бо́жию/ и усе́рдно мо́лит о ве́рных/ Христа́ Пастыренача́льника,/ обетова́ние да́вшаго:/ сози́жду Це́рковь Мою́,// и врата́ а́дова не одоле́ют ей.

Мысли свт. Феофана Затворника
(Евр.11:8, 11–16; Мк.9:33–41)
Спаситель в образец веры и жизни ставит дитя. Простота веры рождает простоту жизни; из той и другой происходит образцовый строй нравственный. Впустите сюда умствование, – оно произведет разлад внутри и под видом лучшего устроения дел всю жизнь расстроит. Умничанье всегда кривит: «то не так, другое не этак; дай-ка я все устрою по-новому; старое негоже, наскучило».

Но никогда еще нигде ничего доброго оно не устроило, а только все расстраивает. Уму следует слушаться того, что заповедано Господом. Правда, он называется царем в голове, но этому царю не дано законодательной власти, а только исполнительная. Как только примется он законодательствовать, то нагородит не знать что, расстроит и нравственные, и религиозные, и житейские, и политические порядки; все пойдет вверх дном.

Великое несчастие для общества, когда в нем дают уму свободу парить, не удерживая его Божественною истиною! Это гнев Божий. О нем сказано: «укройтеся мало елико, дóндеже мимоидет» (Ис.26:20). В этом разгаре умственного своенравия лучше всего укрываться в простоту веры. Как во время бури лучше сидеть дома и не выходить в самонадеянности на борьбу с нею; так и во время бурного своеумия лучше не выходить на борьбу с ним и не хвататься за оружие умствования, чтобы противостоять ему. Простота веры сильнее умствований; облекись в нее, как в броню (1Сол.5:8), и устоишь.

Священномученик Игнатий Богоносец,   родом из Сирии, был учеником святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, вместе со святым Поликарпом (память 23 февраля), епископом Смирнским. Святой Игнатий был вторым епископом Антиохийским, преемником епископа Евода, святого апостола от 70-ти.

Предание сообщает, что когда святой Игнатий был ребенком, Спаситель обнял его и сказал: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18, 3). Богоносцем же он наименован потому, что имел Имя Спасителя в своем сердце и непрестанно Ему молился.

Святой Игнатий ревностно и не жалея сил трудился на ниве Христовой. Ему принадлежит установление в церковной службе антифонного пения (на два лика или хора). Во время гонений он укреплял души своей паствы и сам горел желанием пострадать за Христа.

В 106 г. император Траян (98–117), по случаю победы над скифами, приказал повсеместно приносить жертвы языческим богам, а христиан, отказывающихся поклониться идолам, убивать. Во время похода против армян и парфян в 107 г. император проходил через Антиохию. Здесь ему донесли, что епископ Игнатий открыто исповедует Христа, учит презирать богатство, вести добродетельную жизнь, хранить девство. В это время святитель Игнатий добровольно явился к императору, чтобы отвратить гонение на антиохийских христиан. Настойчивые просьбы императора Траяна принести жертву языческим идолам были решительно отвергнуты святым Игнатием. Тогда император решил отдать его на съедение зверям в Риме. Святитель Игнатий с радостью принял вынесенный ему приговор. Его готовность к мученическому подвигу засвидетельствована очевидцами, сопровождавшими святого Игнатия из Антиохии в Рим.

На пути в Рим корабль, отплывший из Селевкии, остановился в Смирне, где святой Игнатий встретился со своим другом епископом Поликарпом Смирнским. Из других городов и сел к святому Игнатию стекались священнослужители и верующие. Святитель Игнатий увещевал всех не бояться смерти и не скорбеть о нем. В своем послании к римским христианам от 24 августа 107 года он просил их содействовать ему молитвами, просить Бога укрепить его в предстоящем мученическом подвиге за Христа: «Его ищу, за нас умершего, Его желаю, за нас воскресшего... Моя любовь распялась, и нет во мне огня, любящего вещество, но вода живая и говорящая во мне, изнутри взывает мне: “Иди к Отцу”». Из Смирны святой Игнатий прибыл в Троаду. Здесь его застало радостное известие о прекращении гонений на христиан в Антиохии. Из Троады святой Игнатий отплыл в Неаполь (в Македонию) и потом в Филиппы. По пути в Рим святой Игнатий посещал храмы, произносил поучения и наставления. Тогда же он написал еще шесть посланий: к ефесянам, магнезийцам, траллийцам, филадельфийцам, к епископу Смирнскому Поликарпу. Все эти послания сохранились и дошли до наших дней.

Римские христиане встретили святого Игнатия с великой радостью и глубокой скорбью. Некоторые из них надеялись уговорить народ отказаться от кровавого зрелища, но святитель Игнатий умолил не делать этого. Преклонив колена, он молился вместе со всеми верующими о Церкви, о любви между братиями и о прекращении гонений на христиан. В день языческого праздника 20 декабря святого Игнатия вывели на арену цирка, и он обратился к народу: «Римские мужи, вы знаете, что я осужден на смерть не ради злодеяния, но ради Единого моего Бога, любовью к Которому я объят и к Которому стремлюсь. Я Его пшеница и буду смолот зубами зверей, чтобы быть Ему чистым хлебом». Сразу же после этого были выпущены львы.

Предание повествует, что, идя на казнь, святой Игнатий непрестанно повторял Имя Иисуса Христа. Когда его спросили, почему он это делает, святой Игнатий отвечал, что носит это Имя в своем сердце, «а Кто запечатлен в моем сердце, Того я устами исповедую». Когда святой был растерзан, оказалось, что сердце его нетронуто. Разрезав сердце, язычники увидали на внутренних сторонах его золотую надпись: «Иисус Христос». В ночь после казни святитель Игнатий явился многим верующим во сне, чтобы их утешить, а некоторые видели его молящимся. Услышав о великом мужестве святителя, Траян пожалел о нем и прекратил гонение на христиан.

Мощи святого Игнатия перенесены в Антиохию (сведения об этом помещены 29 января), а впоследствии со славою возвращены и положены 1 февраля в церкви во имя священномученика Климента, папы Римского (91–100).

Ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний (Смир­ниц­кий Ав­ра­амий Гав­ри­ло­вич)   ро­дил­ся 29 ок­тяб­ря 1773 го­да в се­ле По­всти­но Пи­ря­тин­ско­го уез­да Пол­тав­ской гу­бер­нии в день пре­по­доб­но­го Ав­ра­амия Ро­стов­ско­го (в Кре­ще­нии по­лу­чил его свя­тое имя) и был стар­шим сы­ном в мно­го­дет­ной се­мье про­то­и­е­рея. Его отец по окон­ча­нии Ки­ев­ской ду­хов­ной ака­де­мии вна­ча­ле учи­тель­ство­вал на до­му, а по при­ня­тии са­на пять­де­сят лет ве­рой и прав­дой слу­жил Церк­ви, став при­ме­ром для сво­е­го стар­ше­го сы­на. В дет­стве Ав­ра­амий учил­ся гра­мо­те по Ча­со­сло­ву и Псал­ти­ри, чи­тал и пел на кли­ро­се, по­мо­гая от­цу как пса­лом­щик, то­гда же про­яви­лось его усер­дие к мо­лит­ве и бо­го­слу­же­нию. Од­на­жды чу­дом Гос­подь со­хра­нил от­ро­ку жизнь, ко­гда тот по до­ро­ге в храм упал в про­рубь.

В 1783 го­ду Ав­ра­амий по­сту­пил в Ки­ев­ское ду­хов­ное учи­ли­ще, где за сми­рен­ный и ти­хий ха­рак­тер по­лу­чил фа­ми­лию Смир­ниц­кий. Хо­ро­шо под­го­тов­лен­ный до­ма, он учил­ся при­мер­но, по­это­му по­сле окон­ча­ния учи­ли­ща по­сту­пил в Ки­ев­скую ду­хов­ную ака­де­мию. По окон­ча­нии с от­ли­чи­ем, од­ним из луч­ших сту­ден­тов бо­го­слов­ско­го кур­са ака­де­мии, в ав­гу­сте 1796 го­да Ав­ра­амий по­сту­пил по­слуш­ни­ком в Ки­е­во-Пе­чер­скую Лав­ру, «же­лая учить­ся у тех учи­те­лей, ко­то­рые по­чи­ва­ют в пе­ще­рах».

Ав­ра­амий еже­днев­но мо­лил­ся за ран­ней ли­тур­ги­ей в Лав­ре, из­бе­гал сту­ден­че­ских уве­се­ле­ний. Пред­по­ла­га­ю­щий­ся брак Ав­ра­амия не был бла­го­слов­лен мит­ро­по­ли­том Ки­ев­ским и Га­лиц­ким Са­му­и­лом (Ми­слав­ским; † 1796): «Смир­ниц­ко­му дру­гие пу­ти на­зна­че­ны».

21 фев­ра­ля 1797 го­да мит­ро­по­ли­том Ки­ев­ским и Га­лиц­ким Иеро­фе­ем (Ма­лиц­ким; † 1799) он был по­стри­жен в мо­на­ше­ство с на­ре­че­ни­ем име­ни в честь пре­по­доб­но­го Ан­то­ния Пе­чер­ско­го, 12 ап­ре­ля 1797 го­да тем же прео­свя­щен­ным ру­ко­по­ло­жен в сан иеро­ди­а­ко­на. За­ве­до­вал биб­лио­те­кой, в ка­че­стве по­слу­ша­ния чи­тал соб­ствен­ные про­по­ве­ди, впо­след­ствии был из­ве­стен как бле­стя­щий про­по­вед­ник. 20 но­яб­ря 1799 го­да мит­ро­по­ли­том Ки­ев­ским и Га­лиц­ким Гав­ри­и­лом (Бо­до­ни-Ба­ну­леско; † 1821) ру­ко­по­ло­жен в сан иеро­мо­на­ха. 25 ян­ва­ря 1808 го­да мит­ро­по­ли­том Ки­ев­ским и Га­лиц­ким Се­ра­пи­о­ном (Алек­сан­дров­ским; † 1824) на­зна­чен за­ве­ду­ю­щим лавр­ской ти­по­гра­фи­ей. Бу­дучи стро­гим пост­ни­ком, бла­го­де­те­лем бед­ных и бо­го­моль­цев, мо­лит­вен­ни­ком (но­сил вла­ся­ни­цу, пи­тал­ся и от­ды­хал ма­ло, но­чи про­во­дил в бде­нии), Ан­то­ний 20 сен­тяб­ря 1814 го­да был опре­де­лен на­чаль­ни­ком Ближ­них пе­щер, то­гда же по­дал про­ше­ние при­нять схи­му, но раз­ре­ше­ния не по­лу­чил. 2 ян­ва­ря 1815 го­да был на­зна­чен на­мест­ни­ком Лав­ры и в 1817 го­ду мит­ро­по­ли­том Се­ра­пи­о­ном воз­ве­ден в сан ар­хи­манд­ри­та. В Лав­ре, со­блю­дая стро­гое мо­лит­вен­ное пра­ви­ло, уста­но­вил еже­не­дель­ное со­вер­ше­ние бра­ти­ей ака­фи­ста Успе­нию Бо­жи­ей Ма­те­ри в бла­го­дар­ность Ей за спа­се­ние Ки­е­ва и Лав­ры от на­ше­ствия фран­цуз­ских войск в 1812 го­ду (этот обы­чай сей­час воз­об­нов­лен), в 1816 го­ду при­ни­мал ве­ли­ко­го кня­зя Ни­ко­лая Пав­ло­ви­ча (поз­же – им­пе­ра­тор Ни­ко­лай I) и им­пе­ра­то­ра Алек­сандра I; в те­че­ние всей жиз­ни имел бла­го­во­ле­ние как им­пе­ра­то­ра, так и все­го цар­ско­го дво­ра. (Об этом сви­де­тель­ству­ют ви­зи­ты ав­гу­стей­шей фа­ми­лии в Во­ро­неж, об­шир­ная пе­ре­пис­ка ар­хи­епи­ско­па Ан­то­ния с мо­нар­ха­ми, им­пе­ра­три­цей Алек­сан­дрой Фе­о­до­ров­ной, ве­ли­ким кня­зем Ми­ха­и­лом Пав­ло­ви­чем, ве­ли­ки­ми кня­ги­ня­ми Ма­ри­ей Пав­лов­ной, Ан­ной Пав­лов­ной и Еле­ной Пав­лов­ной, ре­скрип­ты, мно­го­чис­лен­ные да­ры (кре­сты, об­ла­че­ния, зо­ло­тые по­кро­вы на свя­тые мо­щи, па­на­гии) и мо­нар­шие бла­го­дар­но­сти).

31 ян­ва­ря 1826 го­да по ре­ко­мен­да­ции мит­ро­по­ли­та Ки­ев­ско­го и Га­лиц­ко­го Ев­ге­ния (Бол­хо­ви­ти­но­ва, † 1837) в Ки­е­во-Пе­чер­ской Лав­ре ар­хи­манд­рит Ан­то­ний был хи­ро­то­ни­сан во епи­ско­па Во­ро­неж­ско­го и Чер­кас­ско­го (с 5 ап­ре­ля 1829 го­да стал име­но­вать­ся Во­ро­неж­ским и За­дон­ским): епи­ско­па­ми Чер­ни­гов­ским и Нежин­ским Лав­рен­ти­ем (Бак­шев­ским; † 1837), Чи­ги­рин­ским, ви­ка­ри­ем Ки­ев­ской епар­хии, Афа­на­си­ем (Про­то­по­по­вым; † 1842), и Фе­о­фи­лак­том (Сло­нец­ким; † 1823), быв­шим Во­ло­год­ским и Устюж­ским, пре­бы­вав­шим на по­кое. 6 де­каб­ря 1832 го­да епи­скоп Ан­то­ний воз­ве­ден в сан ар­хи­епи­ско­па.

Два­дца­ти­лет­нее слу­же­ние вы­да­ю­ще­го­ся иерар­ха XIX ве­ка ар­хи­епи­ско­па Ан­то­ния на од­ной ка­фед­ре (с 1826 по 20 де­каб­ря 1846 го­да) со­ста­ви­ло це­лую эпо­ху в ис­то­рии Во­ро­неж­ской епар­хии. Про­мысл Бо­жий из­брал его «ору­ди­ем» про­слав­ле­ния свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на Во­ро­неж­ско­го и под­го­тов­ки к ка­но­ни­за­ции свя­ти­те­ля Ти­хо­на За­дон­ско­го. «Еще ни­че­го не бы­ло из­вест­но, – го­во­рил ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний, – как при­но­сят мне из Са­ро­ва за­пис­ку от от­ца Се­ра­фи­ма, в ко­то­рой он ме­ня по­здрав­ля­ет с яв­ле­ни­ем но­во­го Угод­ни­ка Бо­жия».

С 1830 го­да ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний на­чал го­то­вить ма­те­ри­а­лы к про­слав­ле­нию свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на и впер­вые об­ра­тил­ся в Свя­тей­ший Си­нод; 25 июня 1831 го­да, по­сле по­втор­но­го до­не­се­ния в Си­нод, мо­щи свя­ти­те­ля бы­ли при­зна­ны нетлен­ны­ми, а чу­де­са над гро­бом и от ман­тии свя­то­го – ис­тин­ны­ми. 6–7 ав­гу­ста 1832 го­да прео­свя­щен­ный Ан­то­ний в со­слу­же­нии чле­на Си­но­да ар­хи­епи­ско­па Твер­ско­го и Ка­шин­ско­го, впо­след­ствии – мит­ро­по­ли­та Нов­го­род­ско­го, Санкт-Пе­тер­бург­ско­го, Эст­лянд­ско­го и Фин­лянд­ско­го, Гри­го­рия (Пост­ни­ко­ва; † 1860) и две­на­дца­ти свя­щен­ни­ков воз­гла­вил тор­же­ства по от­кры­тию и об­ре­те­нию мо­щей, на ко­то­рых при­сут­ство­ва­ло бо­лее 60 ты­сяч ве­ру­ю­щих со всей Рос­сии. Спу­стя со­рок дней на по­кло­не­ние при­был им­пе­ра­тор Ни­ко­лай I. 23 де­каб­ря 1832 го­да ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний тор­же­ствен­но пе­ре­ло­жил мо­щи в но­вую, по­да­рен­ную во­ро­неж­ским ку­пе­че­ством, се­реб­ря­ную ра­ку. 25 июня 1833 свя­тые мо­щи бы­ли пе­ре­не­се­ны из Ар­хан­гель­ско­го в воз­об­нов­лен­ный ста­ра­ни­я­ми вла­ды­ки Ан­то­ния Бла­го­ве­щен­ский ка­фед­раль­ный со­бор, по­сле че­го день пе­ре­не­се­ния мо­щей стал по его ука­зу об­ще­е­пар­хи­аль­ным празд­ни­ком. Для Бла­го­ве­щен­ско­го Мит­ро­фа­нов­ско­го мо­на­сты­ря им бы­ло уста­нов­ле­но еже­не­дель­ное со­бор­ное чте­ние ака­фи­ста Бо­жи­ей Ма­те­ри по суб­бо­там (с 1836 го­да), а по чет­вер­гам – ака­фи­ста свя­ти­те­лю Мит­ро­фа­ну (с 1842 го­да). По­след­нее бы­ло воз­об­нов­ле­но мит­ро­по­ли­том Во­ро­неж­ским и Ли­пец­ким Ме­фо­ди­ем (Нем­цо­вым) в 1989 го­ду не толь­ко пред мо­ща­ми свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на в По­кров­ском ка­фед­раль­ном со­бо­ре, но и цир­ку­ляр­но – по всем при­хо­дам епар­хии. В 1832 го­ду прео­свя­щен­ный Ан­то­ний из­дал указ по епар­хии «вспо­ми­нать имя свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на при всех слу­же­ни­ях на от­пу­стах пред име­нем днев­но­го свя­то­го».

В этом же го­ду ар­хи­пас­тырь бла­го­сло­вил рек­то­ру Во­ро­неж­ской ду­хов­ной се­ми­на­рии ар­хи­манд­ри­ту Ин­но­кен­тию со­став­ле­ние жи­тия свя­ти­те­ля (из­да­но лишь в 1886 го­ду в «Во­ро­неж­ских епар­хи­аль­ных ве­до­мо­стях»). В 1834 го­ду, по прось­бе ар­хи­епи­ско­па Ан­то­ния, го­стив­ший в Во­ро­не­же иеро­мо­нах Ни­ки­та (князь С.А. Ши­рин­ский-Ших­ма­тов) со­ста­вил жи­тие свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на с из­ло­же­ни­ем чу­дес и со­об­ще­ни­ем об от­кры­тии мо­щей. В 1839 го­ду по со­ве­ту ар­хи­епи­ско­па пе­тер­бург­ским куп­цом С.Ф. Мас­лен­ни­ко­вым был на­пи­сан ака­фист свя­ти­те­лю Мит­ро­фа­ну. В 1842 го­ду при непо­сред­ствен­ном со­дей­ствии вла­ды­ки Ан­то­ния к 10-ле­тию от­кры­тия мо­щей пер­во­го Во­ро­неж­ско­го епи­ско­па Свя­тей­шим Си­но­дом был окон­ча­тель­но одоб­рен пол­ный текст служ­бы свя­ти­те­лю. По рас­по­ря­же­нию ар­хи­епи­ско­па Ан­то­ния для пер­во­го из­да­ния про­фес­со­ром Им­пе­ра­тор­ской ака­де­мии ху­до­жеств Н.И. Ут­ки­ным бы­ла сде­ла­на гра­вю­ра свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на, с ко­то­рой ста­ли пи­сать­ся ико­ны, а в 1830 го­ду по его же на­сто­я­нию ху­дож­ни­ком И.В. Шев­цо­вым бы­ло ис­пол­не­но пер­вое жи­во­пис­ное изо­бра­же­ние свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на. К се­ре­дине 1840-х го­дов ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний раз­ме­стил в ар­хи­ерей­ских по­ко­ях га­ле­рею со­би­ра­е­мых им порт­ре­тов всех во­ро­неж­ских ар­хи­ере­ев.

Он был од­ним из ини­ци­а­то­ров пол­но­го пе­ре­во­да на рус­ский язык тво­ре­ний свя­тых от­цов, осо­бен­но пре­по­доб­но­го Еф­ре­ма Си­ри­на, что и бы­ло осу­ществ­ле­но в 1829 го­ду. Он спо­соб­ство­вал раз­ви­тию цер­ков­но­го из­да­тель­ско­го де­ла: боль­ши­ми ти­ра­жа­ми из­да­ва­лись икон­ки, ака­фи­сты, ду­ше­по­лез­ные на­зи­да­ния. Вла­ды­кой бы­ло да­но за­да­ние Н.А. Мо­то­ви­ло­ву ехать в Курск и со­би­рать све­де­ния о ро­ди­те­лях пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го.

Прео­свя­щен­ный Ан­то­ний все­гда по­чи­тал свя­ти­те­ля Ти­хо­на За­дон­ско­го. Еще бу­дучи Лавр­ским ар­хи­манд­ри­том, он еже­год­но 13 ав­гу­ста слу­жил по нему за­упо­кой­ную ли­тур­гию и па­ни­хи­ду. На Во­ро­неж­ской ка­фед­ре ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний стал ини­ци­а­то­ром про­слав­ле­ния свя­ти­те­ля Ти­хо­на (ка­но­ни­за­ция За­дон­ско­го чу­до­твор­ца со­сто­я­лась через 15 лет по­сле кон­чи­ны прео­свя­щен­но­го Ан­то­ния, 13 ав­гу­ста 1861 го­да, при ар­хи­епи­ско­пе Во­ро­неж­ском и За­дон­ском Иоси­фе (Бо­го­слов­ском). Имен­но ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний спо­до­бил­ся об­ре­сти мо­щи свя­ти­те­ля и был ини­ци­а­то­ром его ско­рей­ше­го про­слав­ле­ния. В мае 1846 го­да при сно­се ста­ро­го хра­ма те­ло свя­ти­те­ля Ти­хо­на бы­ло най­де­но нетлен­ным, а ар­хи­ерей­ское об­ла­че­ние, несмот­ря на 63-лет­нее пре­бы­ва­ние в сы­ром ме­сте, ока­за­лось це­лым. 20 мая 1846 го­да ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний со­об­щал Свя­тей­ше­му Си­но­ду об об­ре­те­нии мо­щей свя­ти­те­ля Ти­хо­на нетлен­ны­ми. Счи­тая сво­им ар­хи­пас­тыр­ским дол­гом до­ве­сти на­ча­тые тру­ды до кон­ца, Ан­то­ний, уже сла­бе­ю­щий от бо­лез­ней, вновь в ок­тяб­ре 1846 го­да сви­де­тель­ство­вал пе­ред Си­но­дом о все­на­род­ном и бла­го­го­вей­ном по­чи­та­нии свя­ти­те­ля, мно­же­стве чу­дес­ных зна­ме­ний и хо­да­тай­ство­вал (по­сле по­втор­но­го осви­де­тель­ство­ва­ния свя­тых мо­щей) о про­слав­ле­нии но­во­го все­рос­сий­ско­го чу­до­твор­ца Ти­хо­на. За несколь­ко ча­сов до сво­ей кон­чи­ны 20 де­каб­ря 1846 го­да пи­сал им­пе­ра­то­ру Ни­ко­лаю I о все­об­щем же­ла­нии об­ре­те­ния чест­ных мо­щей свя­ти­те­ля Ти­хо­на «пе­ред очию всех».

За­бо­та­ми ар­хи­епи­ско­па Ан­то­ния еще в на­ча­ле пре­бы­ва­ния на Во­ро­неж­ской ка­фед­ре был об­нов­лен ар­хи­ерей­ский дом, рас­ши­ре­на Кре­сто­вая цер­ковь, пе­ре­стро­е­но зда­ние кон­си­сто­рии и со­бор­ная ко­ло­коль­ня. На сред­ства бла­го­тво­ри­те­лей, а так­же на его соб­ствен­ные бы­ли воз­об­нов­ле­ны и от­ре­мон­ти­ро­ва­ны все при­ход­ские хра­мы. Лишь за по­след­ние 12 лет его управ­ле­ния епар­хи­ей (с 1834 по 1846 год) по­стро­е­но 63 но­вых хра­ма. В 1828 го­ду вос­ста­нов­лен древ­ней­ший Див­но­гор­ский муж­ской Успен­ский мо­на­стырь, пе­ре­ве­ден на преж­нее ме­сто Успен­ский Пред­те­чен­ский мо­на­стырь, ор­га­ни­зо­ва­ны ино­че­ские об­щи­ны, став­шие поз­же та­ки­ми из­вест­ны­ми мо­на­сты­ря­ми, как За­дон­ский Бо­го­ро­ди­це-Ти­хо­нов (Тю­нин­ский) и Бе­ло­гор­ский Вос­кре­сен­ский. 1 сен­тяб­ря 1836 го­да был от­крыт учре­жден­ный по про­ше­нию ар­хи­епи­ско­па Ан­то­ния пер­во­класс­ный Мит­ро­фа­нов мо­на­стырь при Во­ро­неж­ском ка­фед­раль­ном Бла­го­ве­щен­ском со­бо­ре, где по­ко­и­лись мо­щи свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на. Оби­тель, свя­щен­но­ар­хи­манд­ри­том и на­сто­я­те­лем ко­то­рой был на­зна­чен вла­ды­ка Ан­то­ний, ста­ла од­ним из важ­ней­ших ре­ли­ги­оз­ных цен­тров Рос­сии, при­вле­кая еже­год­но де­сят­ки ты­сяч па­лом­ни­ков. В 1839 го­ду в мо­на­сты­ре был со­ору­жен и освя­щен храм во имя свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на с брат­ски­ми ке­ллия­ми и тра­пез­ной, а в 1833–1845 го­дах в Во­ро­не­же и епар­хии ар­хи­епи­ско­пом Ан­то­ни­ем бы­ло освя­ще­но бо­лее 20 хра­мов и при­де­лов, устро­ен­ных в честь свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на. В 1841 го­ду вла­ды­ка Ан­то­ний освя­тил По­кров­ский храм, яв­ля­ю­щий­ся в на­сто­я­щее вре­мя ка­фед­раль­ным со­бо­ром Во­ро­неж­ской епар­хии. В 1845 го­ду на­ча­то стро­и­тель­ство со­бо­ра во имя Вла­ди­мир­ской ико­ны Бо­жи­ей Ма­те­ри в Рож­де­ство-Бо­го­ро­диц­ком За­дон­ском муж­ском мо­на­сты­ре, воз­об­нов­лен Ми­ха­и­ло-Ар­хан­гель­ский со­бор в Бла­го­ве­щен­ском Мит­ро­фа­нов­ском мо­на­сты­ре.

Без ар­хи­пас­тыр­ско­го по­пе­че­ния не оста­ва­лась и совре­мен­ная ему бо­го­слу­жеб­ная прак­ти­ка. В про­дол­же­ние луч­ших Лавр­ских тра­ди­ций в 1830–1831 го­дах во всех епар­хи­аль­ных мо­на­сты­рях бы­ло уста­нов­ле­но чте­ние неусы­па­е­мой Псал­ти­ри в дни Ве­ли­ко­го По­ста.

Ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний уде­лял осо­бое вни­ма­ние раз­ви­тию ду­хов­ных школ и про­све­ще­нию ду­хо­вен­ства. Ос­но­вой вся­ко­го вос­пи­та­ния он счи­тал Свя­щен­ное Пи­са­ние и тво­ре­ния свя­тых от­цов. Се­ми­нар­скую на­у­ку с ее внеш­ни­ми фор­ма­ми он недо­люб­ли­вал, вы­зы­вая хо­лод­ное от­но­ше­ние к се­бе пре­по­да­ва­тель­ской кор­по­ра­ции, что, од­на­ко, не ме­ша­ло его де­я­тель­ным за­бо­там о ду­хов­ном об­ра­зо­ва­нии. Чис­ло вос­пи­тан­ни­ков Во­ро­неж­ской ду­хов­ной се­ми­на­рии воз­рос­ло при ар­хи­епи­ско­пе Ан­то­нии с 485 до 665, на­став­ни­кам и луч­шим уче­ни­кам вы­да­ва­лись от ар­хи­ерея де­неж­ные воз­на­граж­де­ния, бы­ли устра­не­ны роз­ги. Наи­боль­шим ува­же­ни­ем прео­свя­щен­но­го поль­зо­ва­лись рек­то­ры се­ми­на­рии: ар­хи­манд­ри­ты Ев­ти­хи­ан (Ле­стев), Вар­ла­ам (Успен­ский), Ел­пи­ди­фор (Бе­не­дик­тов), впо­след­ствии став­ший его ви­ка­ри­ем, Си­ме­он (Ав­ду­лов­ский). Ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний по­сто­ян­но по­се­щал се­ми­нар­ские и учи­лищ­ные эк­за­ме­ны, на ко­то­рые при­гла­шал гу­бер­на­то­ра, пред­во­ди­те­ля дво­рян­ства, по­чет­ное ку­пе­че­ство.

У вла­ды­ки Ан­то­ния встре­ча­лись лю­ди раз­ных зва­ний и со­сто­я­ний, он был «цен­тром, свя­зу­ю­щим во­ро­неж­ское об­ще­ство», со­сто­ял в доб­рых от­но­ше­ни­ях со все­ми мест­ны­ми гу­бер­на­то­ра­ми в го­ды его ар­хи­пас­тыр­ства: Н.И. Крив­цо­вым, Б.А. Адер­ка­сом, Д.Н. Бе­ги­че­вым, Н.И. Лоды­ги­ным и ба­ро­ном Х.Х. Хо­ве­ном.

В кон­це 1820-х – на­ча­ле 1840-х го­дов при про­хож­де­нии мно­го­чис­лен­ных от­ря­дов на Кав­каз его прео­свя­щен­ство рас­по­ря­дил­ся на­пут­ство­вать во­и­нов у мо­щей свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на (наи­бо­лее из­вест­но бла­го­сло­ве­ние ге­не­рал-фельд­мар­ша­лу, кня­зю Вар­шав­ско­му, гра­фу И.Ф. Пас­ке­ви­чу-Эри­ван­ско­му). Мно­гие из офи­це­ров и сол­дат при воз­вра­ще­нии с вой­ны бла­го­да­ри­ли прео­свя­щен­но­го Ан­то­ния за мо­лит­вы и чу­де­са.

Еже­год­но прео­свя­щен­ный Ан­то­ний, про­из­во­дя объ­ез­ды бла­го­чи­ний, осо­бое вни­ма­ние об­ра­щал на со­сто­я­ние хра­мов, со­вер­шал ли­тур­гии и устра­и­вал по­сле служ­бы бла­го­тво­ри­тель­ные на­род­ные обе­ды с по­се­ще­ни­ем тю­рем. Вла­ды­ка Ан­то­ний был щед­рым бла­го­тво­ри­те­лем и по­буж­дал дру­гих к де­лам ми­ло­сер­дия, вме­няя кли­ри­кам епар­хии со­об­щать ему о нуж­да­ю­щих­ся, ко­то­рым он ока­зы­вал по­мощь как из лич­ных средств, так и из сумм ак­тив­но опе­ка­е­мо­го им По­пе­чи­тель­ства о бед­ных ду­хов­но­го зва­ния и Во­ро­неж­ско­го по­пе­чи­тель­но­го о бед­ных ко­ми­те­та. В 1830 го­ды он от­крыл Во­ро­неж­ский тю­рем­ный ко­ми­тет, в 1833 го­ду вла­ды­кой бы­ла устро­е­на под­пис­ка в поль­зу го­ло­да­ю­щих (во мно­гих ме­стах Рос­сии был неуро­жай). Он жерт­во­вал зна­чи­тель­ные сум­мы в При­каз об­ще­ствен­но­го при­зре­ния на устрой­ство бла­го­тво­ри­тель­ных обе­дов (до 10 и бо­лее ты­сяч че­ло­век). В 1834 го­ду при уча­стии ар­хи­епи­ско­па Ан­то­ния гу­бер­на­тор и дво­рян­ство Во­ро­не­жа ор­га­ни­зо­ва­ли бес­пре­це­дент­ный по тем вре­ме­нам Ко­ми­тет для стро­и­тель­ства жи­лья на ме­сте сго­рев­ших го­род­ских до­мов. За пол­го­да необ­хо­ди­мые сред­ства бы­ли со­бра­ны и по­стро­е­но бо­лее 100 до­мов в Ям­ской сло­бо­де Во­ро­не­жа. Свя­ти­тель по­сы­лал по­жерт­во­ва­ния в Иеру­са­лим, Виф­ле­ем, на Си­най­скую го­ру и на Афон. По его бла­го­сло­ве­нию и при его по­мо­щи в Афон­ском Рус­ском Пан­те­ле­и­мо­нов­ском мо­на­сты­ре был ос­но­ван пер­вый за пре­де­ла­ми Рос­сии храм свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на. Сле­ду­ет от­ме­тить, что мно­гие по­жерт­во­ва­ния вла­ды­ка на­прав­лял тай­но от име­ни свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на.

Ар­хи­пас­тырь по­ощ­рял па­лом­ни­че­ства как к мест­ным, так и все­рос­сий­ским свя­ты­ням, при­ни­мал мно­го­чис­лен­ных по­се­ти­те­лей как го­стей свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на, «а я, – го­во­рил он, – толь­ко по­след­ний его служ­ка» и не от­пус­кал без по­дар­ков: об­раз­ков, Псал­ти­ри, от­пе­ча­тан­ных слов из свя­тых от­цов, «Ал­фа­ви­та ду­хов­но­го» и про­че­го, вни­ма­тель­но всех вы­слу­ши­вал, да­вал со­ве­ты. По­лу­чая несколь­ко де­сят­ков пи­сем в день со всей Рос­сии как от про­стых лю­дей, так и от из­вест­ных особ, про­чи­ты­вал их и по воз­мож­но­сти удо­вле­тво­рял прось­бы.

Осо­бую за­бо­ту о сво­ей пастве вла­ды­ка Ан­то­ний про­явил во вре­мя эпи­де­мий хо­ле­ры: гу­бер­на­тор Д.Н. Бе­ги­чев до­но­сил им­пе­ра­то­ру Ни­ко­лаю I о бла­го­твор­ной де­я­тель­но­сти во­ро­неж­ско­го ду­хо­вен­ства и лич­но Ан­то­ния. Епи­скоп Ан­то­ний в 1830 го­ду на­ло­жил на се­бя, свя­щен­ство и паст­ву трех­днев­ный пост, со­вер­шал мо­леб­ны и крест­ные хо­ды, и эпи­де­мия не кос­ну­лась Во­ро­не­жа. В 1831 го­ду хо­ле­ра сви­реп­ство­ва­ла по всей Рос­сии. Пас­тырь из­дал указ о без­воз­мезд­ных от­пе­ва­ни­ях, ис­по­ве­ди и при­ча­ще­нии в хо­лер­ных боль­ни­цах, о еже­днев­ных слу­же­ни­ях мо­леб­нов «об из­бав­ле­нии от мо­ра». С это­го го­да епи­скоп Ан­то­ний воз­об­но­вил по­все­мест­ное по­чи­та­ние чу­до­твор­но­го Си­ци­лий­ско­го (Див­но­гор­ско­го) об­ра­за Бо­жи­ей Ма­те­ри, ко­гда по мо­лит­вам пе­ред ико­ной пре­кра­ти­лась хо­ле­ра в юж­ной ча­сти Во­ро­неж­ско­го края.

Два­жды, в кон­це 1830-х и на­ча­ле 1840-х го­дов, ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний по­да­вал им­пе­ра­то­ру и обер-про­ку­ро­ру про­ше­ние об уволь­не­нии на по­кой в Ки­е­во-Пе­чер­скую Лав­ру, но от­ка­зал­ся от него, услы­шав в ви­де­нии го­лос свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на: «епи­скоп­ство есть со­рас­пя­тие Хри­сту на Кре­сте, а с Кре­ста не схо­дят, но им воз­но­сят­ся или сни­ма­ют­ся».

По осо­бо­му вни­ма­нию к тру­дам и в по­мощь ар­хи­епи­ско­пу Ан­то­нию 28 ок­тяб­ря 1841 го­да в Во­ро­неж­скую епар­хию был на­зна­чен ви­кар­ный епи­скоп Ири­нарх (По­пов), быв­ший ви­ка­рий Псков­ской епар­хии, епи­скоп Риж­ский, и учре­жде­но Остро­гож­ское ви­ка­ри­ат­ство.

В раз­ные го­ды Ан­то­ний был удо­сто­ен на­град: ал­маз­но­го на­перс­но­го кре­ста (1816); ор­де­нов свя­той Ан­ны II сте­пе­ни (1817); свя­той Ан­ны II сте­пе­ни (1831); свя­то­го рав­ноап­о­столь­но­го кня­зя Вла­ди­ми­ра II сте­пе­ни (1837); ал­маз­но­го кре­ста на кло­бук (1837); свя­то­го бла­го­вер­но­го кня­зя Алек­сандра Нев­ско­го (1840) и ал­маз­ных зна­ков на этот ор­ден (1846).

Вла­ды­ка Ан­то­ний снис­хо­дил к сла­бо­стям дру­гих, бу­дучи стро­гим к се­бе, и ча­сто го­во­рил, что «недол­го сде­лать че­ло­ве­ка несчаст­ным». В обя­за­тель­ном по­ряд­ке се­мье свя­щен­ни­ка, на­хо­див­ше­го­ся под за­пре­том, вы­пла­чи­вал по­со­бие. О зло­упо­треб­ле­ни­ях в епар­хии при ар­хи­епи­ско­пе Ан­то­нии нет све­де­ний, в его управ­ле­ние Во­ро­неж­ская кон­си­сто­рия не по­лу­чи­ла ни од­но­го за­ме­ча­ния от Свя­тей­ше­го Си­но­да; все пред­став­ле­ния ар­хи­пас­ты­ря ува­жа­лись и не остав­ля­лись без вни­ма­ния.

Ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний был невы­со­ко­го ро­ста, но пред­ста­ви­тель­но­го ви­да, в по­след­ние го­ды жиз­ни – да­же ве­ли­че­ствен­но­го, при­ят­ные чер­ты ли­ца име­ли пе­чать се­рьез­но­сти, про­ни­ца­тель­ные, жи­вые и лас­ко­вые гла­за все­гда рас­по­ла­га­ли к нему. Неред­ко, на служ­бе и по­сле, мно­гие ви­де­ли его «по­лу­за­кры­тые очи, пол­ные слез», ко­то­рые «ка­ти­лись по се­дой длин­ной бо­ро­де». Го­лос имел яс­ный, го­во­рил с незна­чи­тель­ным ма­ло­рос­сий­ским ак­цен­том, до са­мой кон­чи­ны чи­тал и го­во­рил внят­но, имел хо­ро­ший слух и го­лос. Ни­кто не ви­дел, чтобы он сме­ял­ся, хо­тя ча­сто его ли­цо уми­ля­лось ра­до­стью или улыб­кой.

В по­след­ний год сво­ей жиз­ни, бу­дучи уже боль­ным, ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний освя­тил два хра­ма, на­хо­дя­щи­е­ся в 200 ки­ло­мет­рах от Во­ро­не­жа: в Див­но­гор­ском мо­на­сты­ре – во имя Рож­де­ства Иоан­на Пред­те­чи и в ху­то­ре Гни­лой Остро­гож­ско­го уез­да – в честь Пре­об­ра­же­ния Гос­под­ня, дей­ству­ю­щие в на­сто­я­щее вре­мя. На­ка­нуне сво­ей кон­чи­ны он про­дол­жал по­се­щать храм и мо­лить­ся в ал­та­ре, за­ни­мать­ся епар­хи­аль­ны­ми де­ла­ми. Ве­че­ром 17 де­каб­ря 1846 го­да он ис­по­ве­до­вал­ся, по­про­сил от­слу­жить в сво­ем ка­би­не­те мо­ле­бен с во­до­свя­ти­ем. 18 де­каб­ря при­об­щил­ся Свя­тых Та­ин, но прий­ти в храм уже не мог. 19 де­каб­ря все де­ла по управ­ле­нию епар­хи­ей пе­ре­дал ви­ка­рию – епи­ско­пу Остро­гож­ско­му Ел­пи­ди­фо­ру (Бе­не­дик­то­ву), ночь под 20 де­каб­ря про­вел в мо­лит­ве, утром по­со­бо­ро­вал­ся, ве­лел раз­дать ще­д­рую ми­ло­сты­ню ни­щим и ото­слать поч­той де­неж­ные по­со­бия бед­ным, жи­ву­щим вне Во­ро­не­жа. Про­дик­то­вал ду­хов­ное за­ве­ща­ние (из­вест­ное как «Ду­хов­ное за­ве­ща­ние свя­ти­те­ля Ан­то­ния II, ар­хи­епи­ско­па Во­ро­неж­ско­го сво­ей пастве», ко­то­рое, остав­шись без его под­пи­си, не по­лу­чи­ло ста­ту­са фор­маль­но­го ак­та, но по си­ле сво­е­го нрав­ствен­но­го воз­дей­ствия на­по­ми­на­ло и во мно­гом вос­про­из­во­ди­ло за­ве­ща­ние свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на) и под­пи­сал по­след­нее пись­мо на имя го­су­да­ря. 20 де­каб­ря в пол­день бла­го­сло­вил при­сут­ству­ю­щих и по окон­ча­нии чте­ния от­ход­ной ти­хо и мир­но ото­шел ко Гос­по­ду. Пер­вая па­ни­хи­да бы­ла от­слу­же­на епи­ско­пом Ел­пи­ди­фо­ром, свя­щен­ни­ком Е. Све­то­за­ро­вым, рек­то­ром се­ми­на­рии ар­хи­манд­ри­том Си­мео­ном (Ав­ду­лов­ским), про­фес­со­ра­ми се­ми­на­рии свя­щен­ни­ка­ми П. Эс­ман­ским, И. Да­га­е­вым, ка­фед­раль­ным про­то­и­е­ре­ем М. Под­зор­ским, ими бы­ли про­из­не­се­ны сло­ва ис­крен­не­го ува­же­ния о прис­но­па­мят­ном иерар­хе, поз­же на­пе­ча­тан­ные от­дель­ны­ми из­да­ни­я­ми и в жиз­не­опи­са­ни­ях вла­ды­ки Ан­то­ния. Па­ни­хи­ды по свя­ти­те­лю бы­ли от­слу­же­ны по всей Рос­сии, в Санкт-Пе­тер­бур­ге за­упо­кой­ное бо­го­слу­же­ние воз­гла­вил пер­вен­ству­ю­щий член Свя­тей­ше­го Си­но­да мит­ро­по­лит Нов­го­род­ский, Санкт-Пе­тер­бург­ский, Эст­лянд­ский и Фин­лянд­ский Ан­то­ний (Ра­фаль­ский; † 1848), в со­слу­же­нии ви­ка­рия Санкт-Пе­тер­бург­ской епар­хии, епи­ско­па Ре­вель­ско­го На­фа­наи­ла (Са­вчен­ко; † 1875) и 30 свя­щен­но­слу­жи­те­лей. В Москве служ­бу по по­чив­ше­му воз­гла­вил свя­ти­тель Фила­рет (Дроз­дов; † 1867). 27 де­каб­ря по­сле за­упо­кой­ной ли­тур­гии бы­ло со­вер­ше­но по­гре­бе­ние в Бла­го­ве­щен­ском со­бо­ре Мит­ро­фа­но­ва мо­на­сты­ря в скле­пе воз­ле усы­паль­ни­цы свя­ти­те­ля Мит­ро­фа­на. Над ме­стом по­гре­бе­ния бы­ла по­ло­же­на чу­гун­ная пли­та: Ан­то­ний за­ве­щал по­хо­ро­нить се­бя при са­мом вхо­де в цер­ковь (вне ее) с за­пад­ной сто­ро­ны, не ста­вя ни­ка­ко­го па­мят­ни­ка, «да вся при­хо­дя­щая по­пи­ра­ют ме­ня но­га­ми», без до­ро­гих ар­хи­ерей­ских укра­ше­ний, в схи­мо­на­ше­ском об­ра­зе. В 1914 го­ду тща­ни­ем ар­хи­манд­ри­та Алек­сандра (Кре­ме­нец­ко­го) и А.А. По­лян­ско­го на по­жерт­во­ва­ния по­чи­та­те­лей па­мя­ти Ан­то­ния бы­ла устро­е­на над мо­ги­лой ча­сов­ня-усы­паль­ни­ца и мра­мор­ное над­гро­бие, учре­жде­но це­ло­днев­ное слу­же­ние па­ни­хид.

Из мно­гих доб­ро­де­те­лей, род­нив­ших Ан­то­ния по ду­ху со свя­ти­те­ля­ми Мит­ро­фа­ном и Ти­хо­ном, осо­бен­но сле­ду­ет от­ме­тить его мо­лит­вен­ный непре­стан­ный по­двиг и ще­д­рую бла­го­тво­ри­тель­ность: «за­си­ял на свещ­ни­це церк­ви Во­ро­неж­ской тре­тий све­тиль­ник бла­го­че­стия». По от­зы­вам совре­мен­ни­ков, Ан­то­ний был энер­гич­ным и сми­рен­но­муд­рым, пра­во­суд­ным и бла­гост­ным, яв­ляя со­бой уди­ви­тель­но «пол­ный, от­рад­ный, иде­аль­ный об­раз ар­хи­ерея». Ча­сто он на­зы­вал се­бя «по­слуш­ни­ком всех». Еще при жиз­ни прео­свя­щен­но­го Ан­то­ния – «жи­те­ля из се­ла Бо­жи­ей Ма­те­ри, Лав­ры ее Пе­чер­ской по­стри­жен­и­ка», как он сам се­бя на­зы­вал, мно­гие совре­мен­ни­ки по­чи­та­ли его свя­тым. Пре­по­доб­ный Се­ра­фим Са­ров­ский пи­тал к свя­ти­те­лю Ан­то­нию осо­бен­ное бла­го­го­вей­ное от­но­ше­ние, ча­сто на­прав­лял бо­го­моль­цев за ду­хов­ным со­ве­том в Во­ро­неж и на­зы­вал его не ина­че, как «ве­ли­ким ар­хи­ере­ем Бо­жи­им» и сво­им «стар­шим бра­том», хо­тя они ни ра­зу не встре­ча­лись. Из­вест­но глу­бо­кое по­чи­та­ние ар­хи­епи­ско­па Ан­то­ния свя­ти­те­лем Мос­ков­ским Фила­ре­том (Дроз­до­вым), ди­ве­ев­ской бла­жен­ной Пе­ла­ге­ей Ива­нов­ной Се­реб­рен­ни­ко­вой, ко­то­рую вла­ды­ка Ан­то­ний бла­го­сло­вил на тяж­кий путь юрод­ства во Хри­сте.

Бу­дучи еще в на­ча­ле сво­е­го ино­че­ско­го пу­ти, Ан­то­ний поль­зо­вал­ся по­кро­ви­тель­ством и ува­же­ни­ем мит­ро­по­ли­тов Ки­ев­ских и Га­лиц­ких, Мос­ков­ско­го и Ко­ло­мен­ско­го Пла­то­на (Лев­ши­на; † 1812). Поз­же Ан­то­ний имел брат­ские мо­лит­вен­ные от­но­ше­ния с ар­хи­епи­ско­па­ми Иг­на­ти­ем (Се­ме­но­вым), сво­им пре­ем­ни­ком по Во­ро­неж­ской ка­фед­ре, и Ка­зан­ским и Сви­яж­ским Фила­ре­том (Ам­фи­те­ат­ро­вым; † 1857), впо­след­ствии – мит­ро­по­ли­том Ки­ев­ским и Га­лиц­ким.

В наи­боль­шем ду­хов­ном срод­стве Ан­то­ний со­сто­ял с ки­ев­ски­ми по­движ­ни­ка­ми иерос­хи­мо­на­хом стар­цем Пар­фе­ни­ем (Крас­но­пев­це­вым) и сво­им ду­хов­ным от­цом иерос­хи­мо­на­хом стар­цем Вас­си­а­ном (Ба­ла­ше­ви­чем). В свя­то­сти Ан­то­ния не со­мне­ва­лись и совре­мен­ни­ки, по­чи­тав­шие свя­ти­те­ля и поль­зо­вав­ши­е­ся его со­ве­та­ми и по­кро­ви­тель­ством. Сре­ди них – Хри­ста ра­ди юро­ди­вые и стар­цы за­дон­ские: Ан­то­ний Алек­се­е­вич Мон­кин, Ев­фи­мия Гри­горь­ев­на По­по­ва (в мо­на­ше­стве Ев­ге­ния), Мат­ро­на На­у­мов­на По­по­ва (в мо­на­ше­стве Ма­рия), иерос­хи­мо­нах На­фа­наил (Оста­пов) и за­твор­ник Ге­ор­гий Алек­се­е­вич Ма­шу­рин (в мо­на­ше­стве Стра­то­ник); се­зе­нов­ский за­твор­ник Иоанн и бе­ло­гор­ская бла­жен­ная ста­ри­ца-пе­ще­ро­ко­па­тель­ни­ца Ма­рия Шер­стю­ко­ва. Из­вест­ны сло­ва (1915) ар­хи­епи­ско­па Во­ро­неж­ско­го и За­дон­ско­го свя­щен­но­му­че­ни­ка Ти­хо­на (Ни­ка­но­ро­ва): «Свя­ти­тель Ан­то­ний – на­ка­нуне сво­е­го про­слав­ле­ния» и об­ра­щен­ный к пастве из Со­ло­вец­ко­го за­клю­че­ния за­вет дру­го­го во­ро­неж­ско­го свя­щен­но­му­че­ни­ка – ар­хи­епи­ско­па Пет­ра (Зве­ре­ва) мо­лит­вен­но чтить свя­ти­те­ля Ан­то­ния. К па­мя­ти Ан­то­ния с бла­го­го­ве­ни­ем от­но­си­лась ве­ли­кая кня­ги­ня пре­по­доб­но­му­че­ни­ца Ели­са­ве­та Фе­о­до­ров­на Ро­ма­но­ва.

Пер­вое жиз­не­опи­са­ние бы­ло со­став­ле­но по бла­го­сло­ве­нию Ан­то­ния его био­гра­фом – Н.М. Са­во­стья­но­вым и из­да­но в 1852 го­ду в Санкт-Пе­тер­бур­ге под на­зва­ни­ем «Жизнь прео­свя­щен­но­го Ан­то­ния, ар­хи­епи­ско­па Во­ро­неж­ско­го и За­дон­ско­го». Уже в нем ар­хи­епи­скоп Ан­то­ний пред­став­лен как доб­лест­ный иерарх, ис­тин­ный пра­вед­ник, оси­ян­ный бла­го­да­тию свя­то­сти. Поз­же ста­ли по­яв­лять­ся вос­по­ми­на­ния о по­чи­та­е­мом иерар­хе в жур­на­лах, аль­ма­на­хах и епар­хи­аль­ных ве­до­мо­стях. Со­зда­ние про­стран­но­го жиз­не­опи­са­ния бы­ло по­ру­че­но епи­ско­пом Во­ро­неж­ским и За­дон­ским Ве­ни­а­ми­ном (Смир­но­вым) из­вест­но­му во­ро­неж­ско­му про­по­вед­ни­ку про­то­и­е­рею Ми­ха­и­лу Некра­со­ву (впо­след­ствии – епи­скоп Туль­ский и Белев­ский Лав­рен­тий; † 1908). В из­да­ние 1890 го­да бы­ли до­бав­ле­ны вос­по­ми­на­ния и раз­дел о чу­де­сах (хо­тя ос­но­ву кни­ги со­ста­вил труд Н.М. Са­во­стья­но­ва), вклю­че­ны мне­ния о прео­свя­щен­ном мит­ро­по­ли­та Фила­ре­та (Дроз­до­ва) и ар­хи­епи­ско­па Иг­на­тия (Се­ме­но­ва), вос­по­ми­на­ния про­то­и­е­ре­ев А. Пер­це­ва, Н. Пат­риц­ко­го, В. Гу­рье­ва и род­ствен­ни­ков ар­хи­епи­ско­па Ан­то­ния; уст­ные пре­да­ния Ки­е­во-Пе­чер­ской Лав­ры, на­сель­ни­ков Во­ро­неж­ско­го Бла­го­ве­щен­ско­го Мит­ро­фа­нов­ско­го мо­на­сты­ре; све­де­ния из ар­хи­ва Во­ро­неж­ской кон­си­сто­рии; а так­же фак­ты из жиз­не­опи­са­ний во­ро­неж­ских свя­ти­те­лей Мит­ро­фа­на и Ти­хо­на, пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го. Кни­га про­то­и­е­рея М. Некра­со­ва яви­лась наи­бо­лее по­дроб­ным и вы­ра­зи­тель­ным жиз­не­опи­са­ни­ем в XIX ве­ке.

Вслед за этим вы­шли жиз­не­опи­са­ния Е. По­се­ля­ни­на и ар­хи­манд­ри­та Алек­сандра (Кре­ме­нец­ко­го), на­мест­ни­ка Во­ро­неж­ско­го Бла­го­ве­щен­ско­го Мит­ро­фа­нов­ско­го мо­на­сты­ря, с по­сле­ду­ю­щи­ми пе­ре­из­да­ни­я­ми. Кро­ме книг о вла­ды­ке Ан­то­нии, ар­хи­манд­рит Алек­сандр со­брал наи­бо­лее яр­кие слу­чаи, под­твер­жден­ные сви­де­тель­ски­ми по­ка­за­ни­я­ми, и по­сто­ян­но пуб­ли­ко­вал в 1913–1916 го­дах со­об­ще­ния в «Во­ро­неж­ских епар­хи­аль­ных ве­до­мо­стях» о чу­де­сах по мо­лит­вам свя­ти­те­ля Ан­то­ния, в ко­то­рых по­дви­ги и ду­хов­ные да­ро­ва­ния ста­ви­ли его в один рост со свя­ти­те­ля­ми Мит­ро­фа­ном и Ти­хо­ном. П.В. Ни­коль­ский в сво­ем ис­сле­до­ва­нии «Ан­то­ний II, ар­хи­епи­скоп Во­ро­неж­ский и от­кры­тие мо­щей свя­ти­те­ля Ти­хо­на» (1911) так­же срав­ни­вал прео­свя­щен­но­го ар­хи­пас­ты­ря с ве­ли­ки­ми во­ро­неж­ски­ми свя­ти­те­ля­ми.

Ар­хи­епи­скоп Хер­сон­ский и Одес­ский Сер­гий (Пет­ров) в сво­ем ис­сле­до­ва­нии по ис­то­рии Во­ро­неж­ской епар­хии пи­шет, что в 1914 го­ду в Во­ро­не­же бы­ла со­зда­на ко­мис­сия, ко­то­рая осмат­ри­ва­ла остан­ки свя­ти­те­ля Ан­то­ния, и при вскры­тии скле­па ока­за­лось, что гроб, в ко­то­ром на­хо­ди­лось нетлен­ное те­ло и со­хра­нив­ши­е­ся одеж­ды, сгнил и при при­кос­но­ве­нии к нему рас­сы­пал­ся. То­гда же те­ло по­чив­ше­го вла­ды­ки бы­ло пе­ре­ло­же­но в но­вый гроб, а вход в мо­ги­лу за­му­ро­ван. По утвер­жде­нию мит­ро­по­ли­та Куй­бы­шев­ско­го и Сыз­ран­ско­го Ма­ну­и­ла (Ле­ме­шев­ско­го; † 1968), к По­мест­но­му Со­бо­ру Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви 1917–1918 го­дов бы­ли под­го­тов­ле­ны со­от­вет­ству­ю­щие ма­те­ри­а­лы для ка­но­ни­за­ции прео­свя­щен­но­го Ан­то­ния. 24 сен­тяб­ря 1953 го­да ар­хи­епи­скоп Во­ро­неж­ский и Остро­гож­ский Иосиф (Оре­хов) в ра­пор­те на имя пат­ри­ар­ха Мос­ков­ско­го и всея Ру­си Алек­сия I (Си­ман­ско­го; † 1970) сви­де­тель­ство­вал о ши­ро­ком по­чи­та­нии ве­ру­ю­щи­ми па­мя­ти ар­хи­пас­ты­ря, его бла­го­дат­ной по­мо­щи как по­да­те­ля ис­це­ле­ний и хо­да­тай­ство­вал о пе­ре­не­се­нии остан­ков свя­ти­те­ля Ан­то­ния в огра­ду По­кров­ско­го ка­фед­раль­но­го со­бо­ра в свя­зи с на­ча­лом стро­и­тель­ства на ме­сте сне­сен­но­го Мит­ро­фа­но­ва мо­на­сты­ря. В епар­хи­аль­ном от­че­те за 1956 год ар­хи­епи­скоп Иосиф пи­сал, что со­сто­я­лось пе­ре­не­се­ние остан­ков ар­хи­епи­ско­па Ан­то­ния в ав­гу­сте 1956 на го­род­ское клад­би­ще, по­сле че­го бы­ла от­слу­же­на па­ни­хи­да. В на­сто­я­щее вре­мя на тер­ри­то­рии Алек­си­е­во-Ака­то­ва мо­на­сты­ря устро­ен некро­поль из за­хо­ро­не­ний во­ро­неж­ских ар­хи­ере­ев, остан­ки ко­то­рых пе­ре­не­се­ны с го­род­ско­го клад­би­ща. Сре­ди пе­ре­чис­лен­ных на над­гро­бии – и имя ар­хи­епи­ско­па Ан­то­ния. Од­на­ко утвер­ждать, что в об­щем за­хо­ро­не­нии на­хо­дит­ся и его мо­ги­ла, нель­зя. С 1996 го­да – го­да 150-ле­тия кон­чи­ны свя­ти­те­ля Ан­то­ния – и по на­сто­я­щее вре­мя бла­го­сло­ве­ни­ем мит­ро­по­ли­та Во­ро­неж­ско­го и Ли­пец­ко­го Ме­фо­дия (Нем­цо­ва) ме­сто за­хо­ро­не­ния свя­ти­те­ля Ан­то­ния уточ­ня­ет­ся. То­гда же бы­ла за­вер­ше­на под­го­тов­ка к про­слав­ле­нию ар­хи­епи­ско­па Ан­то­ния в ли­ке мест­но­чти­мых свя­тых Во­ро­неж­ской епар­хии.

Хо­да­тай­ством мит­ро­по­ли­та Ме­фо­дия и по ре­зуль­та­там рас­смот­ре­ния Си­но­даль­ной ко­мис­си­ей по ка­но­ни­за­ции свя­тых жиз­не­опи­са­ния ар­хи­епи­ско­па Ан­то­ния свя­тей­ший пат­ри­арх Мос­ков­ский и всея Ру­си Алек­сий II бла­го­сло­вил со­вер­шить про­слав­ле­ние свя­ти­те­ля мит­ро­по­ли­ту Ме­фо­дию 23 мая 2003 го­да, а так­же из­дать жи­тие и пи­сать но­во­про­слав­лен­но­му свя­то­му служ­бу.

На­ро­дом по­чи­та­ет­ся и об­раз свя­ти­те­ля Ан­то­ния в По­кров­ском ка­фед­раль­ном со­бо­ре, на­пи­сан­ный по бла­го­сло­ве­нию мит­ро­по­ли­та Во­ро­неж­ско­го и Ли­пец­ко­го Ме­фо­дия. Празд­но­ва­ние па­мя­ти свя­ти­те­лю Ан­то­нию, по­ми­мо дня про­слав­ле­ния, со­вер­ша­ет­ся 20 де­каб­ря (2 ян­ва­ря), в день его пра­вед­ной кон­чи­ны. Зна­ме­на­тель­но, что оно сов­па­да­ет с днем па­мя­ти свя­то­го пра­вед­но­го Иоан­на Крон­штадт­ско­го († 1908), о ду­хов­ной свя­зи с ко­то­рым сви­де­тель­ству­ет­ся в од­ном из жиз­не­опи­са­ний ве­ли­ко­го мо­лит­вен­ни­ка Рос­сии.

Святой праведный Иоанн (Иоанн Ильич Сергиев), прозванный Кронштадтским,   родился 19 октября 1829 года в бедной семье в селе Суре Архангельской губернии. Думая, что он недолго проживет, его крестили сразу после рождения с именем Иоанн, в честь празднуемого в этот день преподобного Иоанна Рыльского, великого светильника Болгарской Церкви. Но ребенок стал крепнуть и расти. Детство его протекало в крайней бедности и лишениях, но благочестивые родители заложили в него твердый фундамент веры. Мальчик был тихим, сосредоточенным, любил природу и богослужения. В шестилетнем возрасте он сподобился лицезреть в горнице Ангела, блиставшего небесным светом. Небожитель сказал ему, что является его Ангелом Хранителем, всегда стоящим окрест его в соблюдение, охранение и спасение от всякой опасности и будет хранить его всегда на протяжении всей жизни.

Когда Иоанну исполнилось девять лет, отец, собрав последние крохи, отвез его в приходское Архангельское училище. Трудно давалась ему грамота, из-за чего он сильно скорбел. Тогда мальчик молил Бога о помощи. Однажды, в один из таких тяжелых моментов, в глубокую полночь, когда все спали, он встал и начал молиться особенно горячо. Господь услышал его молитву и Божественная благодать осенила его, и, по его собственному выражению, «мгновенно как бы завеса спала с его глаз». Он вспомнил все, что говорилось в классе, и как-то все прояснилось в его уме. С тех пор он стал делать большие успехи в учении. Из приходского училища он перешел в семинарию, которую окончил первым и за блестящие успехи был принят на казенный счет в Санкт-Петербургскую Духовную академию.

Столица не испортила юношу, он остался таким же религиозным и сосредоточенным, каким был дома. Вскоре умер отец, и чтобы поддержать мать, Иоанн стал работать в канцелярии академии с жалованием в десять рублей в месяц. Эти деньги полностью отсылались матери. В 1855 году он окончил Академию со степенью кандидата богословия. Молодой выпускник в том же году был рукоположен в иереи и назначен священником Андреевского собора в городе Кронштадте. Твердо решившись служить всем своим существом Богу и страждущему человечеству, отец Иоанн уговорил свою супругу Елисавету остаться девственниками.

С первого же дня после своего рукоположения отец Иоанн всецело отдал себя на служение Господу и стал ежедневно совершать Божественную литургию. Он горячо молился, учил людей правильно жить и помогал нуждающимся. Его усердие было поразительно. Поначалу некоторые люди смеялись над ним, считая его не совсем нормальным.

Отец Иоанн чувствовал большую жалость ко всем обездоленным и страждущим. Не гнушаясь никем, он шел по первому зову к самым нищим и опустившимся людям. У них он молился, а потом помогал им, часто отдавая последнее из того, что имел. Случалось иногда, что, придя в бедную семью и видя нищету и болезни, он сам отправлялся в лавочку или за доктором в аптеку.

Одно время отец Иоанн был законоучителем. Его влияние на учеников было неотразимым, и дети очень любили его. Батюшка был не сухим педагогом, а увлекательным собеседником. Он тепло и задушевно относился к своим ученикам, часто за них заступался, на экзаменах не проваливал, а вел простые беседы, которые запоминались ученикам на всю жизнь. Отец Иоанн имел дар зажигать веру в людях.

В просьбах помолиться он не отказывал ни богатым, ни бедным, ни знатным, ни простому люду. И Господь принимал его молитвы. На литургии отец Иоанн молился горячо, требовательно, дерзновенно. Протоиерей Василий Шустин так описывает одну из литургий отца Иоанна, на которой он побывал в юношеском возрасте. «Великим постом я приехал с моим отцом в Кронштадт, чтобы поговеть у отца Иоанна. Но так как оказалось невозможным лично исповедоваться у него, нам пришлось исповедаться на общей исповеди. Пришел я с моим отцом к Андреевскому собору еще до звона. Было темно – только 4 часа утра. Хотя собор был заперт, народу около него уже стояло порядочно. Нам удалось накануне достать у старосты пропуск в алтарь. Алтарь был большой, и туда впускали до ста человек. Через полчаса приехал о. Иоанн и начал служить утреню. К его приезду собор наполнился до отказа, а он вмещал в себя более пяти тысяч человек. Перед амвоном стояла решетка, чтобы сдерживать богомольцев. Канон на утрени читал сам отец Иоанн.

К концу утрени началась общая исповедь. Сначала батюшка прочел молитвы перед исповедью. Затем сказал несколько слов о покаянии, и громко на весь собор воззвал к людям: «Кайтесь!» – Тут стало твориться нечто невероятное. Раздались вопли, крики, устное исповедание тайных грехов. Некоторые стремились выкрикнуть свои грехи, как можно громче, чтобы батюшка услышал и помолился за них. А батюшка в это время, став на колени и касаясь головой престола усердно молился. Постепенно крики превратились в плач и рыдания. Продолжалось так минут пятнадцать. Потом батюшка поднялся и вышел на амвон; пот градом катился по его лицу. Раздавались просьбы помолиться, но другие унимали эти голоса, и собор наконец стих. Тогда батюшка, высоко подняв епитрахиль, прочитал над народом разрешительную молитву и обвел епитрахилью над головами собравшихся. После этого он вошел в алтарь, и началась литургия.

За престолом служило двенадцать священников и на престоле стояло двенадцать огромных чаш и дискосов. Батюшка служил напряженно, выкрикивая некоторые слова, и являя как бы особое дерзновение перед Богом. Ведь сколько кающихся душ он брал на себя! В конце долго читали молитвы перед причастием, потому что надо было приготовить много частиц для причастия. Для Чаши поставили перед амвоном особую подставку между двумя решетками. Батюшка вышел около девяти часов утра, и стал причащать людей.

Батюшка несколько раз окрикивал, чтобы не давили друг друга. Тут же около решеток стояла цепь городовых, которые сдерживали народ и держали проходы для причащающихся. Несмотря на то, что одновременно еще два священника приобщали по сторонам храма, батюшка кончил причащать после двух часов дня, несколько раз беря новую Чашу. Удивительно трогательная это была картина Вечери Любви. Батюшка не имел на лице ни тени усталости, с веселым, радостным лицом он поздравлял всех. Служба и Святое Причастие дали нам столько бодрости и сил, что мы с отцом не чувствовали никакой усталости. Испросив у батюшки благословение, мы, наскоро пообедав, поехали домой».

Некоторые относились к отцу Иоанну недоброжелательно – одни по недопониманию, другие по зависти. Так однажды группа мирян и духовных лиц, недовольные отцом Иоанном, написали на него жалобу митрополиту Исидору Петербургскому. Митрополит раскрыл письмо с жалобой, смотрит и видит перед собой белый лист бумаги. Тогда он вызывает жалобщиков и требует объяснения. Те уверяют митрополита, что их письмо находится у него в руках. Тогда митрополит в недоумении вызывает отца Иоанна и спрашивает, в чем дело. Когда отец Иоанн помолился Богу, митрополит начал видеть, что действительно у него в руках не белый лист, а письмо с обвинениями. Уразумев в этом чуде, что сам Бог защищает отца Иоанна от клеветы, митрополит разодрал письмо и с гневом прогнал жалобщиков, а отцу Иоанну ласково сказал: «Служи, батюшка, Богу и не смущайся!»

Молитва отца Иоанна была чрезвычайно сильна. Зная это, к нему за помощью обращались не только жители Кронштадта, но люди со всех концов России и даже из заграницы. Письма и телеграммы о. Иоанну приходили в таком количестве, что Кронштадтская почта выделила для него особое отделение. Эти письма и телеграммы о. Иоанн обычно читал сразу после литургии, часто с помощью секретарей, и тут же горячо молился о просящих. Среди исцеленных отцом Иоанном, были люди всех возрастов и сословий, кроме православных, были тут и католики, и евреи, и магометане. Приведем примеры исцелений, совершенных отцом Иоанном.

В Харькове проживал адвокат-еврей. Его единственная восьмилетняя дочь заболела скарлатиной. Пригласили лучших докторов, но организм девочки не мог справиться с болезнью. Врачи заявили родителям, что положение девочки совершенно безнадежное. Отчаяние родителей было безгранично, и вот отец вспомнил, что в это время в Харьков приехал отец Иоанн Кронштадтский, о чудесах которого он давно слышал. Он взял извозчика и велел везти себя на улицу, где собрались люди, чтобы встретить отца Иоанна. Пробившись с трудом сквозь толпу, адвокат бросился к ногам отца Иоанна со словами: «Святой отец, я еврей, но прошу тебя – помоги мне!» Отец Иоанн спросил, что случилось. – «Моя единственная дочь умирает. Но ты помолись Богу и спаси ее», – воскликнул плачущий отец. Отец Иоанн, положив на голову отца руку, возвел глаза к небу и начал молиться. Через минуту он сказал отцу: «Встань и иди с миром домой». Когда адвокат подъехал к дому, на балконе уже стояла жена, которая радостно закричала, что их дочь жива и здорова. Войдя в дом, он застал свою дочь беседующую с врачами, – с теми, которые несколько часов тому назад приговорили ее к смерти, а теперь не понимающими, что произошло. Эта девочка потом приняла православие и носила имя Валентины.

Одна бесноватая совершенно не переносила присутствия отца Иоанна и, когда тот проходил где-то недалеко, она билась, так что приходилось нескольким сильным мужчинам сдерживать ее. Однажды отец Иоанн все же подошел к бесноватой. Он стал на колени перед иконами и погрузился в молитву. Бесноватая забилась в судорогах, начала проклинать его и богохульствовать, а потом вдруг совершенно стихла и как бы впала в забытье. Когда отец Иоанн встал с молитвы, все его лицо было покрыто потом. Подойдя к больной, он благословил ее. Бывшая бесноватая открыла глаза и, разрыдавшись, приникла к ногам батюшки. Это внезапное исцеление произвело на всех присутствующих потрясающее впечатление.

Иногда, однако, отец Иоанн отказывался молиться за какого-нибудь человека, провидя, очевидно, волю Божию. Так однажды отец Иоанн был приглашен в Смольный институт к постели тяжело заболевшей княжны Черногорской. Но не дойдя до лазарета десяти шагов, он круто повернулся и пошел обратно: «Не могу молиться», – сказал он глухо. Через несколько дней княжна скончалась. Иногда же он проявлял большую настойчивость в молитве, как сам свидетельствует об одном случае исцеления: «Девять раз приходил я к Богу со всем усердием молитвы, и Господь наконец услышал меня и воздвиг болящего».

Отец Иоанн не был искусным проповедником. Он говорил просто и ясно, без всяких приемов красноречия, но зато от души, и этим покорял и воодушевлял слушателей. Его проповеди печатались отдельными выпусками и в огромном количестве распространялись по всей России. Было издано и собрание сочинений отца Иоанна, состоящее из нескольких крупных томов. Особой любовью пользуется его дневник «Моя жизнь во Христе».

Надо представить себе, как проходил день у отца Иоанна, чтобы понять всю тяжесть его трудов. Вставал он около 3 часов ночи и готовился к служению литургии. Около 4 часов он отправлялся в собор к утрени. Здесь уже поджидали толпы паломников, жаждущих увидеть его и получить благословение. Тут же ожидало его и множество нищих, которым отец Иоанн раздавал милостыню. Сразу после утрени он проводил исповедь, которая из-за огромного количества исповедников была общей. Андреевский собор всегда бывал переполнен. Потом отец Иоанн служил литургию, в конце которой очень долго шло причащение. После службы отцу Иоанну приносили письма и телеграммы прямо в алтарь, и он тут же прочитывал их и молился о просящих помощи. Потом, сопровождаемый тысячами верующих, отец Иоанн отправлялся в Петербург по бесчисленным вызовам к больным. Редко когда он возвращался домой ранее полуночи. Некоторые ночи он проводил совсем без сна – и так изо дня в день, из года в год без остановки. Так жить и трудиться можно было, конечно, только при сверхъестественной Божией помощи. Слава отца Иоанна была его величайшим бременем. Всюду, где бы он только ни показался, мгновенно вырастала толпа жаждавших хотя бы только посмотреть на него.

Через руки отца Иоанна проходили сотни тысяч рублей. Он и не пытался считать их: одной рукой возьмет, а другой тут же отдаст. Кроме такой непосредственной благотворительности отец Иоанн создал еще и специальную организацию помощи. В 1882 году в Кронштадте был открыт «Дом трудолюбия», в котором была собственная церковь, начальное народное училище для мальчиков и девочек, убежище для сирот, лечебница для приходящих, приют, народная бесплатная читальня, народный дом, дававший пристанище до 40 тысяч человек в год, разные мастерские, в которых неимущие могли заработать, народная дешевая столовая, где по праздникам отпускалось до 800 бесплатных обедов, и странноприимный дом. По инициативе отца Иоанна и при его материальной поддержке была построена спасательная станция на берегу залива. У себя на родине он построил прекрасный храм. Нет возможности перечислить все места и области, куда простиралась его забота и помощь.

Скончался отец Иоанн 20 декабря 1908 года на восьмидесятом году жизни. Несметная толпа сопровождала его тело из Кронштадта в Петербург, где он был похоронен в Иоанновском монастыре, им же основанном. К месту его упокоения со всех концов России стекались молящиеся и непрерывно служились панихиды. Крепкий в вере, горячий в молитве и в своей любви к Господу и к людям, святой праведный Иоанн Кронштадтский всегда будет пользоваться любовью русского. Он и после своей праведной кончины быстро откликается на молитвы всех, просящих его помощи.

Святитель Филогоний, епископ Антиохийский,   до поставления на епископскую кафедру был адвокатом, выступал в защиту нищих, вдов и сирот. Когда он овдовел, его избрали епископом Антиохии. Обладая глубокими Богословскими познаниями, святитель Филогоний успешно защищал Православие против арианства и этим предупредил смуту в Церкви. Во время гонения на христиан при Максимиане (305–311) и Ликинии (307–324) святитель Филогоний явил себя исповедником православной веры.
Скончался мирно около 323 г. В 386 г. Иоанн Златоуст произнес похвальное слово святителю Филогонию.

Преподобный Игнатий, архимандрит Киево-Печерский.   В общей службе Киево-Печерским святым о нем сказано: «Игнатие, пастырю иночествующих и целителю болящих, в недузех наших пособствуеши тя почитающим, да в памяти твоей песнь хвалы Богу принесем» (1 песнь канона). Погребен в Дальних (Феодосиевых) пещерах, и память его совершается вместе с преподобными этих пещер 28 августа. 20 декабря преподобному Игнатию положена память, вероятно, по тезоименитству его со священномучеником Игнатием Богоносцем. Еще одна память – с Собором всех отцом Киево-Печерских во 2-ю Неделю Великого поста.

Святитель Даниил Сербский,   единственный сын богатых и знатных родителей, был приближенным сербского короля Стефана Уроша Милютина. Отказавшись от светской карьеры, он принял пострижение от игумена монастыря во имя святителя Николая в местечке Кончул на берегу реки Ибра.

Подвижническая жизнь инока Даниила была примером для всей братии. Архиепископ Сербский Евстафий рукоположил его во пресвитера и принял в свою келию. Когда же пришло время выбирать игумена в Хилендарский монастырь на Святой Горе Афон, то назначение получил святой Даниил. Игуменствовать святому пришлось в то тяжелейшее для Святой Горы время, когда изгнанные из Палестины крестоносцы, смешавшись с арабами, расхищали и грабили афонские монастыри, «не щадя никакой святыни». Святой Даниил мужественно пребывал в Хилендарском монастыре, который перенес и штурмы, и осаду, и голод.

Когда на Святой Горе воцарился мир, святой сложил с себя игуменство и удалился на полное безмолвие в келлию святого Саввы Сербского (в Карее). Во время междоусобной войны Уроша Милютина с братом Стефаном Драгутином подвижник был вызван в Сербию и примирил братьев. На родине Даниил был посвящен в епископа Банского и поставлен настоятелем знаменитого монастыря святого Стефана – королевской сокровищницы. Закончив в Банске постройку кафедрального храма во имя святого апостола и архидиакона Стефана, святой Даниил снова вернулся к иноческим подвигам на Святую Гору.

В другой раз святитель был призван с Афона в 1325 году для возведения во архиепископа Сербского, состоявшегося на праздник Воздвижения Креста Господня. В торжестве приняли участие прот Святой Горы Гарвасий и святогорские старцы. Архиепископ Даниил был примером благочестия, мудрым архипастырем. Совершенная нестяжательность, неустанные заботы и труды о нуждах Церкви и паствы и благолепии святых храмов отличали его святительское служение. В 1335 году в Дечах святитель воздвиг храм в честь Вознесения Господня, один из лучших христианских памятников Сербии. Собрав сведения о прошлом Сербии, святитель составил «Родослов», где описал жизнь сербских властителей и сербских первосвятителей. Еще при жизни святитель Даниил удостоился дара чудотворений и исцелений. После четырнадцати лет архиепископского служения святитель Даниил отошел ко Господу 19 декабря 1338 года.

Первообраз Новодворской иконы Божией Матери был написан святителем Петром, митрополитом Московским (память 21 декабря), предположительно в 1320 году. Будучи еще иеромонахом монастыря на Волыни и испросив благословение игумена, Петр оставил обитель в поисках уединенного места. На реке Рати, близ урочища, которое называлось Новый Дворец, он поставил келию и стал подвизаться в безмолвии. Впоследствии на месте его подвигов образовался монастырь, названный Новодворским

После подписания Брестской унии, во время гонения униатов, которые разграбили Новодворский монастырь, святая икона была перенесена неким иеромонахом Иаковом в Черниговский Елецкий Свято-Успенский монастырь.

Затем Черниговский Преосвященный Антоний (Стаховский) благословил этой иконой Симеона, строителя Суражской обители (упразднен в 1766 году). 14 августа 1677 года, во время перенесения крестным ходом из старой церкви в новую, святой образ Божией Матери явил чудесные знамения. Святитель Димитрий Ростовский, прибывший в это время на поклонение чудотворной иконе, был свидетелем тому, что епископ Целерский Никодим после Литургии 16 августа оглашал перед собравшимися верующими эти чудеса.

Впоследствии чудотворный Новодворский образ Пресвятой Богородицы пребывал в Новгород-Северском Спасо-Преображенском монастыре, который был закрыт в конце 50-х годов XX столетия. Сам первообраз святой иконы в годы лихолетия был утерян.

Одним из иноков упраздненного монастыря список с чудотворного образа был перенесен в г. Нежин, а в 1997 году он был передан в местную Крестовоздвиженскую церковь. В 2000 году Новодворская икона Божией Матери была помещена в киот, каждое воскресенье перед чудотворным образом служится акафист Покрову Пресвятой Богородицы.

Другие списки с чудотворной Новодворской иконы Божией Матери находились в Каменском Успенском женском монастыре Новозыбковского уезда Черниговской губернии и в Киевском Златоверхом Михайловском монастыре.

В 2004 году во время посещения Спасо-Преображенского Новгород-Северского монастыря президентами России, Украины и Беларуси, список с чудотворной иконы, написанный в XVIII в., был передан в дар обители.

Новодворская икона Пресвятой Богородицы представляет собой поясное изображение Богоматери с Божественным Младенцем на Ее левой руке, главы Которых украшены венцами.

Икона Богоматери, получившая название «Спасительница утопающих» , по виду своему была весьма ветхая: лик Предвечного Младенца было даже трудно рассмотреть. В настоящее время икона утрачена.