Преподобный Максим Исповедник. Главы о богословии и домостроительстве воплощения Сына Божия

Сотница 1
1. Бог – един, безначален, непостижим и обладает всей силой целокупного бытия; Он совершенно исключает всякую мысль о времени и образе существования бытия, поскольку недоступен для всех сущих и не познается ни одним из сущих через Свою естественную проявленность.

2. Бог, как это доступно нашему познанию, не есть Сам по Себе ни начало, ни середина, ни конец; не является Он и ничем из того, что, следуя за Ним, созерцается естественным образом. Ибо Бог безграничен, неподвижен и беспределен, так что Он безгранично превосходит всякую сущность, силу и действие.

3. Всякая сущность вводит вместе с собою и предел самой себя, ибо ей присуще быть началом движения, созерцаемого в ней как возможность, Всякое естественное движение к действию, мыслимое после сущности и до действия, есть середина, поскольку оно естественным образом постигается как нечто среднее между обоими. А всякое действие, естественно ограничиваемое своим логосом, есть завершение мыслимого до него сущностного движения.

4. Бог не есть сущность – ни в общем, ни в конкретном смысле этого слова, – даже если Он есть Начало; Бог не есть возможность – ни в общем, ни в конкретном смысле этого слова, – даже если Он есть Середина; Бог не есть действие – ни в общем, ни в конкретном смысле этого слова, – даже если Он есть Завершение мыслимого до этого завершения сущностного движения. Но Бог есть созидающее сущность и сверхсущностное Первоначало бытия; Он есть созидающая силу и наимогущественная Основа; наконец, Он есть бесконечное и действенное Состояние всякого действия. Кратко сказать, Бог есть Творческая Причина сущности, силы и действия, то есть начала, середины и конца.

5. Начало, середина и конец суть отличительные признаки  [существ], разделенных временем. Можно с полным основанием сказать, что они суть отличительные признаки  [всего], обозреваемого в веке сем. Ибо время, которое измеряет движение, ограничивается числом; век же, содержа в себе категорию времени, которая мыслится одновременно с существованием, допускает отделение, поскольку он начал быть. А если время и век не безначальны, то тем более не безначальны те  [существа], которые объемлются ими.

6. Бог по природе есть всегда и в подлинном смысле слова Единый и Единственный; Он заключает в Себе всю совокупность подлинного бытия и в то же время превосходит это бытие. А если это так, то вообще ничто из того, что обозначается словом «бытие», не обладает бытием в подлинном смысле слова. Ведь вообще ничто из того, что отлично от Бога по сущности, не созерцается вместе с Ним от вечности – ни век, ни время, ни те  [твари], которые обитают в них. Ибо подлинное и неподлинное бытие никоим образом не сочетаются друг с другом.

7. Всякое начало, середина и конец вовсе не отрицают категорию отношения. Бог же, существуя в беспредельной бесконечности, превосходит вообще всякое отношение и, естественно, не является ни началом, ни концом, ни серединой. Ибо Он не есть какая-либо вещь из тех, в которых возможно созерцать категорию отношения.

8. Все сущие, как утверждается, постигаемы умом и содержат в себе ясные начала ведения их. Бог же называется «Недоступным для умосозерцания», и из всех умосозерцаемых  [существ]  только бытие Его одного принимается на веру. Поэтому ни одно из них не может быть сопоставлено с Ним.

9. Ведения сущих содержат для доказательства собственные логосы, которые природным образом соединены воедино и четкие пределы которых придают существованию сущих естественную устойчивость. Что же касается Бога, то посредством этих логосов сущих обретается вера только в бытие Его. Он дарует благочестивым людям исповедание и веру в то, что Он подлинно есть, и  [подобная вера]  доступнее всякого доказательства. Ибо вера есть истинное ведение, обладающее недоказуемыми началами, поскольку она есть ипостась вещей, превышающих ум и разум.

10. Бог есть Начало, Середина и Конец сущих, так как Он является действующим, а не претерпевающим. Он также есть и все то, чем именуем Его мы. Ибо Бог есть Начало как Творец, Он – Середина как Промыслитель и Конец как Описание. Ибо  [Апостол]  говорит «Все из Него, Им и к Нему» (Рим. 11:36).

11. Нет разумной души, которая по сущности была бы более ценной, чем  [другая]  разумная душа. Ибо Бог, будучи Благим, созидает всякую душу по образу Самого Себя и приводит ее в бытие самодвижущейся. И каждая  [душа]  по своей воле избирает либо честь, либо через дела свои добровольно принимает бесчестие.

12. Бог есть, как написано, «Солнце правды» (Мал. 4:2) и Он просто озаряет всех лучами  [Своей]  Благости. Душе присуще по свободной воле становиться либо, как боголюбивой, воском, либо, как испытывающей склонность к материи, грязью. Ведь подобно тому, как грязь естественным образом высушивается солнцем, а воск мягчает под лучами его, так и всякая душа, тяготеющая к материи и добровольно подражающая грязи, наказывается Богом, ожесточается и, подобно фараону (Исх. 7:13), толкает себя к погибели. А всякая боголюбивая душа размягчается, как воск, на ней запечатлеваются божественные образы и изображения, и она становится в Духе обиталищем Бога.

13. Тот, кто просвещает ум божественными умозрениями, приучает  [свой]  разум непрестанно прославлять Творца божественными славословиями, а чувство освящать чистыми видениями, тот присоединяет к естественной красоте «по образу» еще и избранное  [его]  свободным изволением благо «по подобию».

14. Тот сохраняет душу незапятнанной для Бога, кто принуждает мысль  [свою]  обращаться к единственному Богу и Его добродетелям; кто делает разум верным толкователем и толмачом своих добродетелей, а чувство научает благочестиво воспринимать зримый мир и все то, что в нем, дабы  [все сущие]  возвещали душе о величии своих логосов.

15. Бог, освободив нас от мучительного рабства тиранствующих бесов, даровал человеколюбивое бремя – смирение, посредством которого укрощается всякая диавольская сила. Для избирающих это смирение все делается благим и сохраняет свою нерушимость.

16. Верующий испытывает страх  [Божий]; испытывающий этот страх смиряется; смиряющийся становится кротким, приобретая навык, приводящий в бездействие противоестественные движения раздражительности и похоти. Кроткий же соблюдает заповеди, соблюдающий их очищается, очищенный озаряется, а озаренный удостаивается сочетаться  [небесным]  браком с Женихом-Словом в сокровищнице тайн  [небесных].

17. Пободно тому, как земледелец, выискивая удобное место дли пересадки деревьев, неожиданно находит  [спрятанное]  сокровище, так и всякий смиренномудрый и неподдельный подвижник, душа которого лишена косматости материи, наподобие блаженнейшего Иакова, который, когда Отец вопрошал относительно образа знания: «Что сие, еже скоро обрел еси, о чадо?», отвечает ему: «Еже даде Господь Бог твой предо мною» (Быт. 27:20). Ибо когда Бог вручает нам, без всяких усилий  [с нашей стороны]  и паче чаяния, мудрые умозрения Своей Премудрости, мы считаем, что внезапно обрели

духовное сокровище. Ведь подлинный подвижник есть духовный земледелец, который пересаживает, словно дикое дерево, чувственное созерцание зримых  [вещей]  в область духовного и обретает тем самым сокровище – Откровение Премудрости, по благодати  [Божией]  проявляющейся во  [всем]  сущем.

18. Ведение божественных умозрений, выпавшее на долю подвижника вследствие его смирения, сокрушает рассуждение того, кто ищет это ведение путем тяжких усилий и трудов для того, чтобы похвастаться им, а  [поэтому]  и не обретает. Тогда рождается в неразумном зависть к брату, помысл об убийстве его и скорбь о самом себе, вызванная тем, что он не наполняется гордостью от  [выслушиваемых]  похвал.

19. Взыскующие ведения с тяжкими усилиями и не обретающие его терпят неудачу либо вследствие неверия, либо потому, что неподобающим образом противодействуют  [людям]  ведующим и возбуждают себя против них, подобно тому, как некогда народ  [возбудил себя]  против Моисея. О них повествует закон, говоря, что когда уповающие на свою силу взошли на гору, то живущий на ней Аморрей выступил и разбил их (Числ. 14:40–45; Втор. 1:41–44). Ибо симулирующие добродетель ради хвастовства не только терпят неудачу в своих подделках под благочестие, но их неизбежно сокрушает и  [собственная]  совесть.

20. Стремящийся к ведению ради хвастовства и терпящий неудачу в этом пусть не завидует ближнему и не скорбит. Ибо ему следует прежде заложить основы  [для ведения]  любовью к ближним, а затем, усиленно трудясь над телом в  [духовном]  делании, он сможет приготовить и ведение для души.

21. Правильно и благочестиво устремляющиеся к познанию сущих и не помышляющие о хвастовстве обретают всесветлые созерцания этих сущих, спешащие им навстречу и дарующие  [таковым подвижникам]  четкое постижение самих себя, К подобным людям закон обращается: «Придите и наследуйте грады великие и прекрасные, которых вы не строит, и готовые погреба, которые вы не вырубали в камне, и виноградные и масличные сады, которые вы не сажали» (Нав. 24:13). Ибо тот, кто живет не для самого себя, но для Бога, в преизбытке обретает божественнее дары, которые не обнаруживались дотоле, вследствие докучливого напора страстей.

22. О чувстве говорится в двух смыслах. Одно есть чувство, которое соответствует  [простому естественному]  состоянию; таковым является ощущение во сне, когда мы не воспринимаем никаких объектов, – оно бесполезно, поскольку не переходит в действие. Другое чувство является действенным, и посредством него мы воспринимаем чувственные  [вещи]. Также есть и два вида знания. Одно – научное, которое в силу одного только свойства своего постигает логосы сущего; оно бесполезно, поскольку не стремится к осуществлению заповедей. Другое знание – деятельное и действенное, которое подлинно печется о постижении сущих посредством  [духовного]  опыта.

23. Лицемер не испытывает волнения до тех пор, пока считает, что его лицемерие не обнаружено; он стремится к славе, пытаясь показать свою праведность. Когда же его изобличают, то он изрыгает смертоносные речи, полагая, что поношением других он скрывает собственное бесстыдство.  [Священное]  Писание сравнивает такого человека, в силу его коварства, с порождением ехидны, предписывая ему сотворить достойный плод покаяния (Мф. 3:7–8), то есть сделать явным свое скрытое душевное состояние.

24. Некоторые говорят, что диким зверем является всякое живое существо из обитающих на земле, в море и в воздухе, которых закон не считает чистыми, даже если по нраву своему они кажутся домашними. Под такими дикими зверями Писание подразумевает людей, одержимых своими страстями.

25. Притворяющийся дружелюбным для того, чтобы нанести вред ближним, подобен волку, рядящемуся в овечью шкуру. И когда он встречает простоту нрава или речи бесхитростно по Христу поступающих и говорящих, тогда их он хищнически похищает и губит, осыпая бесчисленными насмешками. На подобные нравы и слова он нападает, словно соглядатай за свободою братьев во Христе (Гал. 2:4).

26. Притворяющийся молчаливым для того, чтобы совершить злодеяние, строит западню ближнему. И когда это ему не удается, он удаляется, присовокупив к своей страсти еще и скорбь. Наоборот, тот, кто молчит ради пользы  [ближнего], приумножает свою любовь  [к нему]  и удаляется радостный, обретя свет, избавляющий  [душу]  от мрака.

27. Тот, кто во собрании  [братии]  поспешно прерывает говорящего, не скрывает свою одержимость славолюбием. Пораженный этим недугом, он выдвигает множество побочных тем для обсуждения, чтобы прервать связный ход рассуждений выступающего.

28. Мудрец, научающий и научаемый, желает наставлять и быть наставляемым только относительно вещей полезных. Лжемудрец, вопрошая и будучи вопрошаемым, говорит лишь о вещах суетных.

29. Кто по благодати Божией становится причастником  [духовных]  благ, должен охотно делиться ими с другими. Ибо  [Господь]  говорит: «Даром получили, даром давайте» (Мф. 10:8). Кто же зарывает дар свой в землю, обвиняя господина в жестокости (Мф. 25:24), своей плотской скупостью отвергает от себя добродетель. А кто предает Истину врагам, позднее уличается в славолюбии и, не перенеся позора, удавливается (Мф. 27:5).

30. Испытывающие еще робость перед бранью со страстями и боящиеся нападок незримых врагов должны молчать, то есть они не должны пользоваться тем способом борьбы  [с этими врагами], который превышает их добродетель, но им следует через молитву вверить себя попечению Бога, Который заботится о них. К ним и обращается речь в «Исходе»: «Господь будет поборать за вас, а вы будьте спокойны» (Исх. 14:14). Тем же, кто уже одолел преследующих их  [бесов]  и стремится к обретению способов добродетелей, дабы получить правильное познание должны иметь только отверстые уши разума. Им говорится: «Слушай, Израиль» (Втор. 6:4). А тому, кто, пройдя через очищения,  [уже]  может в полную силу предаваться божественному ведению, подобает благочестивая удостоверенность. Такому  [подвижнику]  сказано: «Что ты вопиешь ко Мне» (Исх. 14:15). Стало быть, кому предписано молчание вследствие его страха, следует искать прибежище только в Боге; тому, кому приказано внимать, подобает быть готовым к слушанию божественных заповедей; а обладающему ведением надлежит непрестанно в коленопреклонных молитвах взывать  [к Богу], дабы не попустил Он зла, и возносить Ему  [постоянные]  благодарения за сопричастие  [полученным]  благам.

31. Душа никогда не сможет устремиться к ведению Бога, если Сам Бог, снизойдя, не прикоснется к ней и не возведет ее к Себе. Ведь ум человеческий сам не в силах настолько вознестись, чтобы постигнуть хотя бы толику Божественного Сияния, если Сам Бог не поднимет его (насколько возможно человеческому уму быть вознесенным) и не озарит  [Своими]  Божественными лучами.

32. Подражающий ученикам Господа не отказывается из-за фарисеев проходить в субботу засеянными полями и срывать колосья (Лк. 6:1), но, став бесстрастным в результате  [духовного]  делания, он собирает логосы тварных существ, благочестиво питаясь божественным знанием сущих.

33. Тот, кто просто верует, согласно Евангелию, передвигает посредством делания гору своей порочности (Мф. 17:20), отстраняя от себя прежнюю расположенность к непостоянному круговращению чувственных  [вещей]. Тот, кто может быть учеником, принимает из рук Слова  [Божиего]  куски хлеба ведения и напитывает ими тысячи, делом являя приумножающуюся силу Слова (Мф. 14:14–21, 15:32–39). А тот, кто в силах стать апостолом, исцеляет всякую болезнь и недуг, изгоняя бесов, то есть действия страстей; исцеляя же болящих, он через упование приводит к добродетели лишенных ее и укрепляет словом суда немоществующих вследствие страха (Мф. 10:1). Ибо тот, кому дарована «власть наступать на змей и скорпионов» (Лк. 10:19), уничтожает начало и конец греха.

34. Апостол и ученик являются и совершенно верующими; ученик не является вполне апостолом, но он – вполне верующий. А кто есть только верующий, не является ни учеником, ни апостолом, однако через  [благочестивую]  жизнь и созерцание он может быть возведен из третьего чина и достоинства во второй, а из второго – в первый.

35. Те вещи, которые сотворены во времени и соответственно времени, становятся совершенными, когда прекращают свой естественный рост. А те вещи, которые созидает, сообразно добродетели, знание Божие, продолжают возрастать и став совершенными. Ибо конец одних становится  [здесь]  началом других. Ведь тот, кто посредством деятельного осуществления добродетелей прекращает существование тлетворного в себе, кладет начало образованию другого – более божественного. А Бог никогда не прекращает  [существование]  благих вещей, которые не имеют начала, ибо как свету свойственно светить, так и Богу свойственно благотворить. Поэтому Суббота чтится как день отдыха в законе, который управляет устроением вещей, существующих во времени и подверженных возникновению и уничтожению. А в Евангелии, которым вводится устроение вещей духовных, Суббота украшается деланием благих дел. И пусть это не возмущает тех, которые еще не знают, что «суббота для человека, а не человек для субботы» и что «Сын Человеческий есть господин и субботы» (Мк. 2:27–28).

36. В законе и у пророков есть Суббота, Субботы и Субботы Суббот (Исх. 31:13–15); обрезание и обрезание обрезания, а также жатва и жатва жатв, по сказанному: «Когда жнете жатву вашу» (Лев. 23:10). Первое есть свершение деятельного, естественного и богословского любомудрия; второе – освобождение тварного бытия и логосов, которые в нем; третье – приношение и вкушение духовных логосов чувства и ума. И, конечно, это происходит трижды относительно каждого из тех, о ком шла речь.  [Происходит для того, чтобы]  ведующий знал логосы, согласно которым Моисей соблюдал Субботу, умерев вне святой земли (Втор. 34:5), Иисус Навин совершил обрезание, переходя через Иордан (Нав. 5:3), а наследующие благую землю,  [соответственно этим логосам], приносят Богу подать двойной обильной жатвы.

37. Суббота есть бесстрастие разумной души, совершенно вытравившей, благодаря  [духовному]  деланию, клейма греха.

38. Субботы есть свобода разумной души, которая через естественное созерцание в духе подавляет в себе действие, направленное на чувственное.

39. Субботы Суббот есть духовный покой разумной души, которая уводит ум от всех божественных логосов,  [содержащихся]  в сущих, целиком соединяет его с единственным Богом в любовном исступлении и через мистическое богословие делает его совершенно неподвижным в Боге.

40. Обрезание есть снятие с души страстного предрасположения к тварному бытию.

41 Обрезание обрезания есть совершенное отвержение и удаление естественных движений души, направленных на это  [тварное]  бытие.

42. Жатва есть собирание и познавание разумной душой, соответственно добродетели и естеству  [вещей], духовных логосов сущего.

43. Жатва жатв есть постижение Бога, доступное далеко не всем, возникающее неведомым образом в уме после таинственного созерцания умопостигаемых  [существ]; это постижение надлежащим образом приносит  [в дар Богу]  тот, кто достойно и благоговейно чтит Создателя,  [прославляя Его]  от тварей видимых и невидимых.

44. Но есть и иная, более духовная жатва, о которой говорится, что она – от Самого Бога; есть и иное, более таинственное обрезание; наконец, есть и иная, более сокрытая Суббота, в которую почил от Собственных трудов Бог Это согласно написанному: «Жатвы много, а делателей мало» (Лк. 10:2); «обрезание, которое в сердце, по духу» (Рим. 2:29); «и благослови Бог день седмый, и освяти его, яко в той почи от всех дел Своих, яже начат Бог творити» (Быт. 2:3)

45. Жатва Божия есть всецелое пребывание и обитание в Боге  [людей]  достойных, которое произойдет при свершении веков.

46. «Обрезание, которое в сердце, по духу» есть полное прекращение естественных действий в уме и чувстве, направленных на умопостигаемое и чувственное. Они прекращаются благодаря присутствию  [Святого]  Духа, непосредственно преображающего целиком и тело, и душу в нечто более божественное.

47. Божия Суббота есть окончательное возвращение к Богу всех тварей. В это время Бог почивает, отдыхая от  [Своей]  естественной энергии, направленной на них, и прекращает Свое Божественное действие, осуществляемое неизреченным образом. Но возможно, что Бог отдыхает и от естественных энергий в каждом из сущих, которые являются причиной их природного движения тогда, когда каждое существо, получая Божественную энергию, соразмерную  [ему], определяет и собственную природную энергию относительно Бога.

48. Ревнителям  [веры]  следует исследовать, какие создания  [Свои]  Богу надлежало помыслить как начинающие быть, и какие как не начинающие быть. Ибо, если Он почивал от дел, которые начинал творить, то ясно, что Он не почивал от тех дел, которые не начинал творить. Стало быть, возможно, что творения Божий, бытие которых начиналось во времени, суть все сопричаствующие сущие, как, например различные сущности сущих, поскольку их бытию предшествовало небытие. Бог же был тогда, когда сопричаствующие сущие  [еще]  не были. Творения же Божий, бытие которых не начиналось во времени, возможно, суть те сущие, которые допускают сопричастие себе; им сопричаствуют по благодати сопричаствующие сущие. Таковыми, например, являются: благость и всё то, что входит в это понятие, а также просто всякая жизнь, бессмертие, простота, неизменность, беспредельность и то, что сушностным образом созерцается окрест Бога, – они суть и творения Божий, и не начинали быть во времени. Ведь никогда добродетели или чему-либо из вышеназванного не предшествовало небытие, хотя и сопричаствующие им  [сущие]  сами по себе начинали быть во времени. Ибо всякая добродетель безначальна, и время не предшествует ей, поскольку она имеет от вечности своим Родителем единственнейшего Бога.

49. Бог бесконечно и беспредельно отличается от всех сущих – как сопричаствующих, так и допускающих сопричастие. Ибо все то, о чем можно утверждать, что оно обладает логосом бытия, есть творение Божие, даже если одно начинало быть во времени, а другое – как, например, некая рожденная сила, явно провозглашающая присутствие Бога во всех сущих, – было внедрено в твари по благодати.

50. Все бессмертные и само бессмертие, все живущие и сама жизнь, все святые и сама святость, все добродетельные и сама добродетель, все благие и сама благость, все сущие и само существование – все они, несомненно, суть творения Божий. Однако одни начали быть во времени, ибо Бог был тогда, когда их не было; другие же не начинали быть во времени, ибо Бога не было бы, если не было бы ни добродетели, ни благости, ни святости, ни бессмертия. И начинающие быть во времени есть и называются теми, которые они суть и именуются, благодаря со причастию с  [сущими], не начавшими быть во времени. Бог есть Творец всякой жизни, бессмертия, святости и добродетели, поскольку Он превосходит сущность всего постигаемого умом и изрекаемого словом.

51. Шестой день, согласно Писанию, доводит до конца  [творение]  сущих, подчиняющихся естеству; седьмой – ограничивает движение, свойственное времени; восьмой – обнаруживает способ устроения того, что выше природы и времени.

52. Кто проводит шестой день только согласно закону, тот избегает господства страстей, деятельно угнетающих душу, и бесстрастно переходит море,  [направляясь]  в пустыню, – такой человек празднует субботу одним бездействием страстей. Тот же, кто переходит через Иордан, покидая и само состояние простой бездеятельности страстей, становится наследником добродетелей.

53. Тот, кто проводит шестой день по-евангельски, прежде умертвив первые движения греха, достигает посредством добродетелей состояния бесстрастия, лишенного всякой порочности; он справляет субботу в своем уме,  [сохраняя]  и само воображение чистым от страстей. Тот же, кто переправляется через Иордан, переносится в область ведения, в которой ум, таинственно созидаемый миром, как храм, становится в Духе жилищем Бога.

54. Кто подобающими делами и  [добрыми]  помыслами божественно свершает в себе шестой день и успешно исполняет, с помощью Божией, деяния свои, тот мыслью преодолевает всякое бытие, подвластное времени и естеству, и достигает таинственного созерцания вечных веков; совершенно покинув сущие  [вещие]  и переступив через них, он празднует субботу в уме неведомым образом. А кто удостаивается восьмого дня, тот восстал из мертвых (я имею в виду восстание из всего того, что после Бога, – из чувственных и умопостигаемых  [существ], из слов и мыслей): он вкушает блаженную жизнь Божию, которая подлинно есть и называется единственной истинной Жизнью, поскольку и сам становится богом благодаря обожению.

55. Шестой день есть совершенное исполнение добродетельных деяний, соответствующих естеству  [человеческому]; седьмой день – завершение и прекращение всех естественных помыслов у тех, кто предается созерцанию неизреченного ведения; восьмой – переход к обожению достойных  [этого]. Пожалуй, Господь никогда более таинственно не являл седьмой и восьмой дни, чем тогда, когда Он назвал их «днем и часом свершения», то есть часом, описующим тайны и логосы всего. Ни одна из небесных и земных Сил не смогла бы познать эти дни до того, как изведала их на опыте, если бы не блаженное Божество, создавшее их.

56. Шестой день обнаруживает логос бытия сущих; седьмой указывает на образ благобытия их; а восьмой намекает на неизреченное таинство вечного благобытия этих сущих.

57. Зная, что шестой день является символом практического делания, мы исполним в этот день весь долг добродетельных деяний, словно относительно нас было сказано: «И виде Бог вся, елика сотвори: и се добра зело» (Быт. 1:31).

58. Свой долг благого дела во славу Божию исполняет тот, кто посредством тела усиленно трудится над украшением души различными добродетелями.

59. Тот, кто осуществляет приуготовление праведных деяний, достигает покоя умозрительного созерцания, в котором он боголепно постигает логосы сущих, прекращая тем самым движение в уме, относящееся к этому приуготовлению.

60. Сопричаствующий покою Божиему,  [устроенному Им]  ради нас в седьмой день, сопричаствует также, по обожению, и Его действию ради нас в восьмой день, то есть таинственному Воскресению. Он оставил лежать в гробу пелены и плат, который был на главе Его. Видящие эти вещи, как их видели Петр и Иоанн, верят, что Господь воскрес (Ин. 20:5–8).

61. Гроб Господень есть мир сей или же сердце каждого верующего. Пелены суть логосы чувственных  [вещей]  вместе с образами добродетелей. Плат, который был на голове  [Господа], есть простое и единообразное ведение  [вещей]  умопостигаемых, вместе с воспринятым  [благодаря ведению]  богословием. Посредством этого познавался  [Бог]  Слово, ибо без )того Он, будучи превыше чувственных и умопостигаемых вещей, совершенно недоступен нашему восприятию.

62. Почтительно погребающие Господа узрят Его воскресающим во славе – что недоступно зрению тех, кто не совершает этого. Ибо Он недоступен восприятию питающих злые умыслы, поскольку уже не имеет покровов, благодаря которым Господь, как казалось, благоволил быть воспринятым  [всеми]  желающими  [видеть Его]  и претерпел  [крестные]  страдания ради спасения всех.

63. Почтительно погребающий Господа окружается уважением всех боголюбцев. Ибо он, как это надлежит, избавляет Господа от бесславного выставления напоказ перед всем народом, не позволяя неверующим использовать Его пригвождение к Кресту в качестве предлога для богохульства (Мф. 27:57–66). Прилагающие же печать к могиле и ставящие стражей у гроба суть враги этого дела – они и на воскресшее Слово клевещут как на похищенное учениками; ради клеветы на воскресшего Спасителя они подкупают солдат (Мф. 28:11–15) за такие же серебренники, какие получил лжеученик  [Господа], предавший Его (под «серебренниками» я понимаю показной образ  [осуществления]  добродетелей). Человек ведующий знает, что сказанное предстает лишь своей зримой стороной; он не находится в неведении относительно того, как и каким образом был распят, погребен и воскрес Господь. Он считает мертвецами страстные помыслы, насажденные бесами окрест сердца;  [этими помыслами]  в искушениях и разделяются, словно одежды  [Господа], способы нравственной благопристойности  [Такой ведующий человек]  также преступает, словно через печати  [на гробе Господнем], через образы предвосхищения грехов, запечатлеваемые в душе.

64. Всякий сребролюбец, симулирующий добродетель ради предосторожности, когда обретает вожделенный металл, отказывается от того образа  [жизни], согласно которому он ранее считал себя учеником Слова.

65. Когда вижу неких гордецов, не переносящих похвал в адрес лучших,  [чем они], коварно изыскивающих средства к тому, чтобы провозглашенную Истину сделать безвестной, отвращая от Нее  [других]  тысячами искушений и беззаконными наветами, то мне думается, что ими был распят и погребен Господь, они приставили  [к гробу Его]  стражей и наложили печати.  [Бог]  Слово обратил их  [козни]  против них самих; воскреснув среди вражиих нападок, Он явился  [в блеске славы], как бы укрепляя  [нас]  в бесстрастии среди скорбей. Ибо Он сильнее всех, поскольку есть и называется Истиной.

66. Таинство Воплощения Слова содержит  [в себе]  смысл всех загадок и образов Писания, а также знание являемых и постигаемых умом тварей. Познавший таинства Креста и Гроба  [Господня]  познает и цель, ради которой Бог первоначально привел все в бытие.

67. Все являемые вещи нуждаются в Кресте, то есть в том устойчивом состоянии, которое и сохраняет в них связь действий, осуществляемых в чувственном  [мире]; все умопостигаемые вещи нуждаются в Гробе, то есть в той совершенной неподвижности, которая прекращает в них всякие действия, осуществляемые в уме. Ибо когда естественное действие и движение, относящиеся ко всем  [тварным вещам], сочетаются в  [единой]  связи, тогда  [Бог]  Слово, единственный из всех существуя в Самом Себе, является, словно Воскресший из мертвых, содержа и описуя все  [твари], происшедшие от Него. Однако при этом ни одна тварь не обладает родством с Ним в силу естественной связи. Ведь спасение спасаемых  [происходит]  по благодати, а не по природе.

68. Век, время и место принадлежат к относительному, ибо без них не существует ничего из того, что мыслится совместно с ними. Бог же не принадлежит к относительному, ибо Он не содержит вообще ничего из того, что могло бы мыслиться одновременно с Ним. Стало быть, если достойные  [люди]  являются наследниками Самого Бога, то  [всякий], удостоенный подобной благодати, будет превыше всех веков, времен и мест. Его местом будет Бог, согласно написанному: «Буди ми в Бога Защитится и в место крепко спасти мя» (Пс. 70:3).

69. Конец не имеет вообще ничего общего с серединой, так как он не будет тогда уже концом. Середина же есть все то, что  [следует]  за началом и имеет перед собой конец. Если же все века, времена и места, вместе со всем, что мыслится одновременно с ними, суть после Бога, Который есть безначальное Начало, и имеют Его перед собой, как бесконечный Конец, то они ничем не отличаются от середины. Бог есть Конец спасаемых, и ничто от середины не будет уже созерцаться в них, оказавшихся в этом наипредельнейшем Конце.

70. Весь мир ограничивается своими логосами, а  [существа], обитающие в нем, определяются местом и временем.  [Мир]  обладает  [этими логосами]  в качестве образов умозрения, присущих ему по природе, которые делают возможным частичное постижение Премудрости Божией,  [пребывающей]  во всех  [тварях]. И до тех пор, пока они используются для такого постижения, им присущи и середина, и частичное восприятие. А когда проявление совершенного прекращает частичное, то все гадательное и тусклое преходит, Истина предстает лицом к лицу, и спасаемый, став совершенным в Боге, будет превыше всех миров, веков и мест, которыми он до сего времени воспитывался, как младенец (1Кор. 13:10–13).

71. Пилат есть образ естественного закона, а толпа иудеев – образ писанного закона. Тот, кто по вере не оказывается превыше обоих законов, не может воспринять Истину, превосходящую и естество, и разум. Наоборот, он непременно будет распинать  [Бога]  Слово, считая Евангелие, как иудей, соблазном и, как эллин, безумием (1Кор. 1:23).

72. Когда ты видишь Ирода и Пилата, заключивших между собой дружественный союз для погибели Иисуса, тогда подразумевай под этим единодушное согласие бесов, соединившихся ради умерщвления логоса добродетели и ведения. Ибо бес тщеславия, принимая обличье духовного ведения, отправляет  [подвижника]  к бесу блуда, а тот, в свою очередь, облачаясь в смирение ложной чистоты, вновь отсылает к бесу тщеславия. Поэтому и говорится: «Ирод… одел Его в светлую одежду и отослал обратно».

73. Прекрасно блюсти ум не идущим на поводу у плоти и страстей. Ибо Господь говорит: «Не собирают с репейника смоквы», – то есть со страстей добродетель, «или с терновника виноград» (Мф. 7:16) – то есть с плоти радостное ведение.

74. Подвижник, стойко выдержавший испытание искушениями, очистившийся воспитанием своего тела и обретший совершенство радением о возвышенных умозрениях, удостаивается божественного утешения. Ибо Моисей говорит: «Господь от Синая прииде -» то есть из искушений, «и явися от Сеира нам», – то есть из телесных трудов, «и приспе от горы Фарани, и прииде со тмами святых» (Втор. 33:2) – то есть от горы веры со тьмами святых ведений.

75. Ирод задерживается на логосе плотского образа мыслей, Пилат-на логосе чувственных вещей, иудеи – на логосе душевных помыслов. Когда душа, вследствие неведения, прилепляется к чувственным вещам, она предает  [Бога]  Слово на смерть, в самой себе решив исповедовать царство тления. Ибо иудей говорит. «Нет у нас царя кроме кесаря» (Ин. 19:15).

76. Ирод задерживается на том месте, где осуществляются страсти; Пилат – на месте ложного навыка в них; кесарь – на месте миродержца тьмы, а иудеи – на месте души. Стало быть, когда душа подчиняется страстям, она предает добродетель в руки порочного навыка, явно отказывается от Царства Божия и идет к губительной тирании диавола.

77. Для духовной радости душе недостаточно владычествовать над страстями, если она при этом не стяжает добродетели исполнением заповедей. Ибо  [сказано]: «Не радуйтесь, что духи вам повинуются», – то есть действия страстей, «порадуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах» (Лк. 10:20) – то есть что они начертаны в месте бесстрастия, благодаря благодати усыновления и через осуществление добродетелей.

78. Обилие добродетелей, достигаемое  [духовным]  деланием, совершенно необходимо для человека ведующего. Ибо  [Господь]  говорит «Кто имеет мешок», – то есть духовное ведение, «тот возьми его, также и суму», – то есть изобилие добродетелей, щедро окормляющих душу, «а у кого нет», – разумеется, мешка и сумы, то есть ведения и добродетели, «продай одежду свою и купи меч» (Лк. 22:36); то есть  [Господь]  говорит предай плоть свою трудам добродетели и мудро веди брань со страстями и бесами ради достижения мира Божиего. Или  [Он говорит тебе]: приобрети в Слове Божием тот навык, который,  [подобно мечу], отделяет худшее от лучшего (Евр. 4:12).

79. Господь, открывшись в возрасте тридцати лет, скрыто научает тайнам, касающимся Его, которые становятся зримыми благодаря этому числу. Ибо число тридцать, постигаемое в таинственном смысле, представляет Господа как Творца и Промыслителя времени, природы и умопостигаемых  [существ], которые превыше естества.  [Ведь Господь есть Творец]  времени благодаря числу семь, ибо время седмирично; природы благодаря числу пять, ибо природа пятирична и разделяется на пять частей чувством; умопостигаемых  [существ]  благодаря числу восемь, ибо бытие их превышает период, измеряемый временем.  [Господь]  есть Промыслитель благодаря числу десять; через святую десятицу заповедей люди приводятся к благобытию, и этой буквой тайнозрительно начинается имя Господа, ставшего человеком. А при сложении пяти, семи, восьми и десяти получается число тридцать. И ведующий то, как прекрасно следовать за Господом – Руководителем  [нашим], не остается в неведении и относительно причины того, что Он открылся в возрасте тридцати лет, уже имея возможность провозглашать Евангелие Царствия. Ибо когда Он безукоризненно, словно некое зримое естество, сотворил мир добродетелей  [Своим]  деятельным любомудрием, не изменяя чреду жизни Своей души, проходящей через противоположности в течение определенного времени; когда посредством созерцания Им уверенно был собран урожай ведения умопостигаемых  [вещей], а поэтому Он смог тот же самый навык промыслительно вложить и в других, – тогда Сам  [Бог Слово], словно обладая телесным образом и достигнув духом тридцати лет, являет вместе с собственными благами и Свое действие на других.

80. Предающийся телесным наслаждениям не может быть неутомимым в добродетели и легко устремляющимся к ведению. Поэтому он «не имеет человека» (Ин. 5:5–15) – то есть сознательного рассуждения, который, когда возмутится вода, опустил бы его в купальню, то есть в добродетель, могущую вместить ведение и исцеляющую всякий недуг, если, конечно, болящий по своему нерадению не мешкал и не был охвачен еще раньше и другим недугом, препятствующим его исцелению. Поэтому  [расслабленный]  и пролежал в немощи тридцать восемь лет. Ибо тот, кто созерцает зримое творение не для прославления Бога и не возносит благочестиво мысль свою к умопостигаемому естеству, по справедливости пребывает в расслаблении указанное число лет. Ведь число тридцать, воспринимаемое с точки зрения естественного созерцания, означает чувственную природу, а рассматриваемое с точки зрения  [духовного]  деления, оно означает практическую добродетель. Число же восемь, постигаемое с точки зрения естественного созерцания, означает умопостигаемую природу нетелесных (существ], а с точки зрения умозрительной – премудрое богословие. Тот, кто не подвигается этим к Богу, остается расслабленным до тех пор, пока не приходит к нему  [Бог]  Слово и не научает его, повелевая кратко: «Встань, возьми постель твою и ходи» (Ин. 5:8) – то есть  [Бог Слово]  повелевает быть властителем  [своего]  ума и  [хранить]  его от обдержащей любви к наслаждениям, тело поднять на плечи добродетелей и уйти в дом  [свой], то есть, разумеется, на Небо. Ибо подобает более худшему быть поднятым лучшим на плечи  [духовного]  делания ради добродетели, нежели чем допустить, чтобы лучшее увлекалось худшим, вследствие расслабленности души, в погоню за наслаждениями.

81. Чистотой помыслов мы не выходим за пределы нашей сущности и сущности всего того, что после Бога, а также не обретаем навыка в непреложной добродетели. Однако когда мы посредством любви восстановим  [наше утерянное]  достоинство, тогда познаем силу Божественного обетования. Ибо следует верить, что достойные, согласно  [своему]  незыблемому постоянству  [в добродетелях], суть там, где ум  [их], предвосхищая это любовью, укоренил силу  [свою]. Ведь тот, кто не вышел из самого себя и из всего, что может постигаться мыслью, кто не поселил себя в Молчании, превышающем  [всякое]  мышление, тот совсем не может быть свободным от изменчивости  [вещественного]  бытия.

82. Всякое мышление отражает множественность, или, по крайней мере, двойственность. Ибо оно есть посредствующая связь неких крайностей, соединенных друг с другом, то есть оно есть связь мыслящего и мыслимого. Ни одной из этих крайностей не присуще сохранять полностью простоты. Ведь мыслящий есть некий субъект, содержащий в себе способность мыслить, неотделимую от него. А мыслимое есть либо субстрат, либо то, что в субъекте; от него неотделима способность быть постигаемым мыслью или предлежащая сущность, к которой относится эта способность. Ибо ни одно из сущих не является само по себе простой сущностью или простым мышлением так, чтобы быть нераздельной единицей. А Бог, если мы назовем Его «сущностью», не содержит в Себе присущей Ему по природе способности быть познаваемым, дабы не являться сложным; если мы назовем Его «мышлением», то Он не содержит в Себе подлежащей сущности, по природе могущей вместить мысль. Но Сам Бог, Целый и Единственный, есть по сущности Мышление, а по мышлению Он, Целый и Единственный, есть Сущность. И в то же время Он весь – превыше сущности и мышления, потому что есть нераздельная, неделимая и простая Единица. А поэтому тот, кто в какой-либо мере сопричаствует мышлению, еще не выходит за пределы двойственности; тот же, кто совершенно оставляет это мышление, оказывается неким образом в Единице и отстраняет от себя способность мыслить.

83. Во множестве – инаковость, несходство и различие; в Боге же, подлинно Едином и Единственном, – только одно тождество, простота и сходство. Поэтому неосторожно обращаться к созерцанию Бога, прежде не оказавшись вне множества. И это являет нам Моисей, поставивший сначала шатер  [своего]  разумения вне стана (Исх. 33:7), и лишь потом обратившийся к Богу. Опасно пытаться изречь словом неизреченное, ибо произнесенное слово двойственно и даже множественно. Более надежно созерцать Сущее в одной только душе, ничего не изрекая, потому что душа покоится в нераздельной Единице, а не во множестве. Ибо первосвященник, которому предписано однажды в год заходить за завесу в «святое святых» (Евр. 9:1–7), научает, что только тому, кто проходит храм и святилище, должно быть внутри «святого святых», то есть тому, кто проходит все естество чувственных и умопостигаемых  [вещей]  и становится чистым от всякого свойства, присущего ему по рождению, – только ему должно воспринимать Бога посредством обнаженной и лишенной одежд мысли.

84. Великий Моисей, поставив свой шатер вне лагеря, то есть поместив свою свободную волю и мысль вне пределов  [вещей]  зримых, начинает поклоняться Богу. И, вступив во мрак, то есть в безвидное и невещественное место ведения, он пребывает там, совершая наисвященнейшие таинства.

85. Мрак есть безвидное, невещественное и нетелесное устроение, содержащее небесное ведение сущих. Оказавшийся внутри этого устроения, словно другой Моисей, постигает  [своей]  смертной природой Незримое. Благодаря этому он, запечатлев в самом себе красоту божественных добродетелей и уподобившись картине, точно передающей красоту Первообраза, спускается вниз, предоставляя себя в распоряжение тех, кто желает подражать  [горней]  добродетели, и являя человеколюбивую и благожелательную  [сущность]  благодати, которой он сопричаствует.

86. Непорочно следующие любомудрию по Богу приобретают великую пользу из знания, даруемого им.  [Суть этого любомудрия заключается в том, что]  не следует приспосабливать  [свою]  свободную волю к  [изменяющимся]  обстоятельствам, но должно ревностно и с незыблемой твердостью приступать к тому, что соответствует смыслу добродетели.

87. Крещенные во Христе через Дух  [Святой, мы получаем]  первое нетление по плоти, а последнее нетление мы воспринимаем по Христу и в  [Святом]  Духе, сохраняя, благодаря преуспеянию в благих делах и добровольному умерщвлению  [плоти], первое нетление, соответственно которому никто из обладающих им не страшится утерять приобретенные блага.

88. Бог, по  [Своей]  милости к нам желая ниспослать благодать божественной добродетели с неба к живущим на земле, символически устроил священную скинию и все, что в ней; она есть отпечатление, образ и подобие Премудрости  [Божией].

89. Благодать Нового Завета таинственно сокрыта буквой Ветхого  [Завета]. Поэтому Апостол и говорит, что закон «духовен» (Рим. 7:14). Ведь закон, ветшая и устаревая по букве, упраздняется (Евр. 8:13), а по духу он молодеет и является всегда действенным. Ибо благодати не свойственно стареть.

90. Закон есть тень Евангелия, а Евангелие есть образ будущих благ. Первый препятствует осуществлению злых деяний, а второе предлагает осуществлять деяния благие.

91. Мы говорим, что все Священное Писание, словно некий духовный человек, разделяется на плоть и дух. И кто утверждает, что слова Писания есть плоть, а смысл Его есть дух или душа, тот не погрешает против истины. Поэтому несомненно мудр тот, кто пренебрегает тленным и становится целиком принадлежащим нетленному.

92. Закон есть плоть духовного человека, уподобляемого Священному Писанию, пророки – чувства  [его], а Евангелие – разумная душа.  [Душа]  действует посредством плоти закона и чувства пророков, являя в этих действиях свою силу.

93. Закон есть тень, а пророки – образ божественных и духовных благ, содержащихся в Евангелии. А Евангелие являет Саму Истину, присутствующую в нас посредством букв, которая до этого была сокрыта тенью закона и предызображена пророками.

94. Исполняющий закон своей жизнью и своим поведением приводит в бездействие только одни дурные наклонности, принося в жертву Богу действие неразумных страстей. И вследствие его духовной незрелости ему для спасения достаточно и такого образа  [жизни].

95. Воспитываемый пророческим словом отвергает действия страстей, отлагая одновременно и свою уступчивость им, которая укореняется в душе. И это для того, чтобы, показывая относительно худшего (я имею в виду плоть), что он воздерживается от зла, он мог скрывать обильно осуществляемое им относительно лучшего (я подразумеваю душу).

96. Чистосердечно преданный евангельской жизни отсекает от себя начало и конец зла. Он словом и делом домогается всякой добродетели; приносит жертву восхваления и исповедания, отстраняясь от всякого беспокоящего действия страстей и становясь свободным от мысленной брани с ними; знает только одно  [духовное]  наслаждение, питающее душу упованием на будущие блага.

97. Усердным ревнителям в  [изучении]  Священного Писания Господь является в двух видах: в простом и общедоступном, зрить который могут многие и о котором говорится: «И видехом Его, и не имаше вида, ни доброты» (Ис. 53:2); и в другом виде, более сокрытом и доступном лишь для немногих, то есть для тех, кто подобно Петру, Иакову и Иоанну, уже стали святыми апостолами, пред которыми Господь преобразился в славу, препобеждающую чувство. Сообразно этой славе, Господь «красен добротою паче сынов человеческих» (Пс. 44:3). Из этих двух видов первый соответствует только еще начинающим  [жизнь во Христе], а второй – достигшим совершенства по ведению, насколько это возможно  [человеку]. Один есть образ первого пришествия Господа, с ним соотносятся слова Евангелия и его страстями очищаются люди деятельного склада. Второй есть предызображение пришествия  [Господа]  во славе, которое мыслится как Дух. Оно через мудрость преображает ведующих для обожения, и благодаря этому преображению  [Бога]  Слова в них они «открытым лицем, как в зеркале, взирают на славу Господню» (2Кор. 3:18).

98. Кто благодаря добродетели несокрушимо противостоит грозным опасностям, тот имеет в себе первое пришествие  [Бога]  Слова, действующее в нем и очищающее его от всякой скверны. А кто благодаря созерцанию приводит свой ум в ангельское состояние, тот содержит в себе силу второго пришествия, которая делает его бесстрастным и неуязвимым.

99. Чувство подобает человеку деятельного склада,  [духовным]  трудом добивающемуся добродетелей, а нечувствительность –  [человеку]  ведующему, отвращающему ум  [свой]  от плоти и мира и обращающему его к Богу. Кто посредством  [духовного]  делания добивается освобождения души от естественных уз, связывающих его с плотью, тот обладает свободной волей, постоянно подчиняющейся  [нуждам духовных]  трудов. А кто посредством созерцания уже вытащил гвозди этой связи  [с миром], тот вообще ничем не удерживается, становится чистым от страстей и естественным образом обретает силу, противостоящую  [лукавому], который жаждет завладеть им.

100. Манна, ниспосланная Израилю в пустыне, есть Слово Божие, соответствующим образом усвояемое теми, кто насыщается Им для всякой духовной радости и изменяющееся соответственно вкусу каждого, во удовлетворение желания вкушающих (Прем. 16:21). Ибо Оно содержит  [любое]  качество всякой духовной пищи. Поэтому для тех, кто рожден свыше через Дух  [Святой]  от нетленного семени, Оно становится «чистым словесным молоком» (1Петр. 2:2); для немощных – овощем (Рим. 14:1–2), успокаивающим страждущую силу души; а для тех, кто через постоянный навык упражняет чувствилища своей души для различения добра и зла, Оно дарует Себя, как твердую пищу (Евр. 5:14). Слово Божие обладает еще и другими неисчислимыми силами, не вмещаемыми здесь. Расторгнувший  [здешнее бытие]  и удостоенный быть воздвигнутым среди сонма многих (или всех) сил Слова, постигнет и всю совокупность их, или некоторые из них, за то, что здесь он был верен в малом (Мф. 25:21). Ибо все возвышенные божественные дары, уделяемые нам в здешней жизни, представляются скромными и незначительными по сравнению с дарами будущими.

Сотница 2
1. Един Бог, потому что едино Божество; Единица безначальная, простая, сверхсущностная, неделимая и нераздельная; Она же Единица и Она же Троица, целиком Единица и целиком Троица; целиком Единица – по сущности, и целиком Троица – по Ипостасям. Ибо Божество есть Отец, Сын и Святой Дух, и Божество – в Отце и Сыне и Святом Духе. Оно целиком в целом Отце, и Отец целиком в целом Божестве; Оно целиком в целом Сыне, и Сын целиком в целом Божестве; Оно целиком в целом Святом Духе, и Святой Дух целиком в целом Божестве. Оно целиком Отец и в целом Отце; целый Отец в целом Божестве и целый Отец есть целое Божество. И целое Божество есть целый Сын, целое Божество в целом Сыне и целый Сын в целом Божестве. Целое Божество есть Дух Святой, и Оно в целом Духе Святом; целиком Божество есть целый Святой Дух, и целый Святой Дух в целом Божестве, Ибо Божество не отчасти в Отце, и Отец не отчасти Бог; Божество не отчасти в Сыне, и Сын не отчасти Бог, Божество не отчасти в Святом Духе, и Святой Дух не отчасти Бог. Ведь Божество неделимо, и Отец или Сын или Святой Дух не есть несовершенный Бог, но совершенное Божество целиком и совершенным образом есть и в совершенном Отце, и в совершенном Сыне, и в совершенном Святом Духе. Отец целиком и совершенным образом есть в целом Сыне и Духе; Сын целиком и совершенным образом есть в целом Отце и Духе; Святой Дух есть целиком и совершенным образом в целом Отце и Сыне. Поэтому Отец и Сын и Святой Дух есть единый Бог. Ибо одна и та же самая сущность, сила и действие Отца и Сына и Святого Духа; они не существуют и не мыслятся в ком-либо  [из этих Божественных Лиц]  отдельно одна от другой.

2. Всякое мышление свойственно  [существам]  мыслящим и мыслимым. Бог же не принадлежит ни к первым, ни ко вторым, ибо превосходит их. Иначе он был бы описуемым, имея нужду, как мыслящий, в связи с мыслимым, ибо естественным образом подчинялся бы мыслящему, по причине связи  [с ним]  становясь объектом мысли. Стало быть, нельзя понимать Бога ни как мыслящего, ни как мыслимого, поскольку Он превыше этого. Для тех же  [существ], которые после Бога, свойственно и мыслить, и быть мыслимыми.

3. Подобно тому, как всякое мышление, будучи качеством, полагается в сущности, так оно и обладает движением, совершаемым относительно сущности. Ибо оно не способно явить себя как нечто существующее вообще свободно и просто само по себе, потому что не свободно и не просто. Бог же и в том, и в другом совершенно прост.  [Он есть]  Сущность, которая вне того, что в субъекте, и  [Он же есть]  Мышление, совсем не имеющее субстрата. Ведь  [Бог]  не принадлежит ни к мыслящим, ни к мыслимым, поскольку Он превыше и сущности, и мышления.

4. Подобно тому, как прямые линии, расходящиеся из центра, рассматриваются совершенно нераздельными в нем, так и удостоившийся быть в Боге постигает простым и нераздельным ведением все предсуществующие в Нем логосы тварных вещей.

5. Мышление формируется мыслимыми  [вещами]; будь оно единым или множественным, оно формируется по образу каждого из мыслимых. Когда же оно оказывается по ту сторону множества чувственных и умопостигаемых  [вещей], формирующих его, и становится совершенно безвидным, тогда премысленный  [Бог]  Слово усваивает его Себе и дарует ему покой  [от бесконечно]  чередующейся смены мысленных образов. Испытавший это и «сам успокоился от дел своих, как и Бог от Своих» (Евр. 4:10).

6. Достигающий здесь совершенства, доступного для людей, плодоносит Богу любовь, радость, мир и долготерпение, а для будущего – нетление, вечность и тому подобное. И, возможно, первые подобают лишь тому, кто деятельно осуществляет нравственное любомудрие, а вторые – тому, кто через истинное ведение исступает из  [всего]  тварного.

7. Как грех есть деяние, свойственное непослушанию, так и добродетель есть деяние, свойственное послушанию; и как за непослушанием следует нарушение заповедей, так и за послушанием следует соблюдение заповедей и соединение с Даровавшим  [их]. Стало быть, соблюдший через послушание заповедь и дело праведное совершает, и через любовь сохраняет нераздельное единение с Заповедовавшим. А нарушивший ее через непослушание и грех совершает, и расторгает свое единство по любви с Заповедовавшим.

8. Кто,  [преодолевая свое]  разделение  [с Богом, происшедшее]  вследствие преступления  [заповеди], соединяется  [с Ним], тот прежде всего отделяет себя от страстей, затем – от страстных помыслов, далее – от естества и логосов, присущих этому естеству, а потом уже – от умозрений и от ведения, связанного с ними. Наконец, уходя и от пестроты логосов Промысла, он неведомым образом достигает логоса Единицы. И только в этом логосе ум, созерцая собственную «непреложность, радуется радостью неизреченною» (1Петр. 1:8), восприняв «мир Божий, который превыше всякого ума» (Флп. 4:7) и который бдительно хранит свое незыблемое достоинство.

9. Страх перед геенной побуждает новоначального избегать зла; преуспевающим  [в духовной жизни]  даруется рвение в осуществлении добродетелей,  [порождаемое]  желанием воздать  [добром за полученные]  блага; таинство же любви возносит ум над всеми тварями, делая его слепым по отношению к тому, что после Бога. Только подобных слепцов и умудряет Господь, являя им более божественные вещи.

10. Слово Божие подобно горчичному зерну, и до того, как быть посаженным, оно кажется малым, а посеянное надлежащим образом Оно становится столь великим, что  [все]  возвышенные логосы чувственных и умопостигаемых тварей, наподобие птиц  [небесных], обретают покой в  [ветвях]  Его. Ибо логосы всех вещей пребывают в Слове Божием и вмещаются в Нем, но ни одно из сущих не вмещает в себя Его. Поэтому сказал Господь, что имеющий веру с горчичное зерно может словом передвинуть гору (Мф. 17:20), то есть изгнать прочь масть диавола, довлеющую над нами, сдвинув ее с основания.

11. Горчичное зерно есть Господь, Который сеется Духом в сердцах, приемлющих  [Его]. И кто  [своими]  добродетелями заботливо выращивает это зерно, тот сдвигает гору перстного помышления, добровольно отстраняя  [от себя]  устойчивый навык порочности. И тогда в нем самом обретают покой, словно птицы небесные, логосы и способы  [осуществления]  заповедей, а также божественные Силы.

12. Полагая в основу  [своей]  веры Господа, словно некий краеугольный Камень, мы возводим возвышенный и благостный  [храм]  то есть чистое и неподдельное богословие, ясную и светлую жизнь, а также божественные помыслы и умозрения, подобные жемчугу. Но  [для сооружения этого храма]  не нужны дерево, сено и солома (1Кор. 3:12), то есть идолослужение или увлеченность чувственными вещами, жизнь неразумная и страстные помышления, лишенные, словно колосьев, мудрого разумения.

13. Стремящийся к ведению закладывает  [твердые]  основания для спасения души, как сказал Бог Моисею: «Ты встал вместе со мною». Следует знать, что и среди стоящих у Господа существуют различия, так как для пытливых умом важны слова: «Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе» (Мк. 9:1). Ибо не всем, стоящим у Него, Господь является во славе, но перед новоначальными Он предстает в зраке раба (Флп. 2:7), а тем же, кто может следовать за Ним, восходящим на высокую гору Своего Преображения, Господь открывается в зраке Божией (Мф. 17:1–9; Мк. 9:2–13; Лк. 9:28–36; 2Петр. 1:16–18), в котором Он был до сотворения мира. Ибо Господу возможно явить Себя всем находящимся у Него различным образом – одним так, а другим иначе, что происходит, конечно, соразмерно способности видения каждого, определяемой верой.

14. Когда Слово Божие становится в нас ясным и светлым, а Лик Его сияет, словно солнце, тогда и одежды Его являются белыми, то есть речения Священного Евангельского Писания  [являются в нас]  ясными, прозрачными и не имеющими никакого покрова. И вместе с Господом приходят  [к нам]  Моисей и Илия, то есть духовные логосы закона и пророков.

15. Подобно тому, как приходит «Сын Человеческий во славе Отца с Ангелами Своими» (Мф. 16:27), так и Слово Божие, приходя во славе Отца с Ангелами Своими, преображается в достойных, сообразно преуспеянию в добродетелях каждого. А духовные логосы закона и пророков, предызображенные Моисеем и Илией, являясь с Господом при Преображении Его, хранят соразмерность славы  [Господней]  в достойных, открывая им  [божественную]  Силу  [в такой степени, в какой]  они могут вместить ее в это время.

16. Сколько-нибудь посвященный в таинство логоса Единицы, непременно познаёт и логосы Промысла и Суда, соединенные с этим логосом Единицы . Поэтому, согласно святому Петру, у него оказываются три скинии, которые следует причислять к  [скиниям], воспринимаемым зрением. Они суть три навыка в спасении: я подразумеваю навык в добродетели, навык в ведении и навык в богословии. Первый требует мужества и благоразумия в  [духовном]  делании, образом которого является блаженный Илия; второй требует праведности в естественном созерцании, которую показал великий Моисей; третий требует совершеннейшей мудрости, которую явил Господь. Названные скинии, поскольку они лучше и возвышеннее других, станут в будущем уделами достойных .

17. Посвящающий себя духовному деланию живет в теле, словно пришелец, пресекая добродетелями связь души с плотью и удаляя от себя обман вещественного. Посвящающий же себя ведению живет пришельцем и в самой добродетели, созерцая истину, словно отраженную в зерцалах и иносказательную (1Кор. 13:12). Ибо ему еще недоступно лицезрение самосущих видов благ и наслаждение созерцанием их лицом к лицу. Ведь всякий святой проходит  [через здешнюю жизнь], посредством образа благ устремляясь к будущему, и при этом восклицает «Пресельник аз есмь и пришлец, якоже вси отцы мои» (Пс. 38:13).

18. Молящийся никогда не должен останавливать свое восхождение горе к Богу. Ведь наше восхождение должно понимать как преуспеяние в добродетелях при  [духовном]  делании «от силы в силу» (Пс. 83:8), как восхождение духовного ведения при созерцании «от славы в славу» (2Кор. 3:18) и как переход от слов Священного Писания к духу  [Его]. Так же следует поступать и оказавшемуся в месте молитв: возводить ум горе, отлагая человеческие  [попечения]  и  [обращаясь]  к более божественным  [вещам], чтобы ум был в силах следовать за «прошедшим небеса, Иисусом Сыном Божиим» (Евр. 4:14), вездесущим и всенаполняющим по Домостроительству Божиему ради нас, дабы и мы, следуя за Ним и проходя все, что после Него, оказывались бы у Него Самого. Если мы и постигаем Его, то не по слабости Домостроительного снисхождения  [к нам], а по величию  [Его]  естественной Беспредельности (2Кор. 5:16).

19. Прекрасно посвящать все свое время Богу и взыскивать Его, как то повелевается нам (Пс. 104:4), даже если взыскующие Его в сей жизни не в силах приблизиться к пределам глубины Божией. Но, быть может, хоть немного стремясь к этой глубине, мы  [удостоимся]  созерцания Святая святых и Духовная духовных. Это образно являет архиерей, входя из Святая святых храма в Святейшая Святых,  [которые]  наиболее святы из  [всего]  святого.

20. Всякое слово Божие не многоречиво и не многословно; оно – едино, хотя и состоит из различных умозрений, каждое из которых есть часть  [этого]  слова. Поэтому говорящий во имя истины и могущий сказать так, чтобы не упустить ничего из исследуемого, изрекает единое слово Божие.

21. Во Христе, Который есть Бог и Слово Отца, по сущности «обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9); в нас же эта полнота Божества обитает по благодати, когда мы собираем в самих себе всякую добродетель и мудрость и никоим образом (насколько это возможно человеку) не пренебрегаем истинным подражанием Первообразу. Ибо по причине усыновления  [нас Богом]  вполне естественным  [представляется и то], что в нас обитает полнота Божества, состоящая из духовных умозрений.

22. Подобно тому, как наше слово, происходя естественным образом из ума, является вестником сокрытых движений его, так и Слово Божие по существу познало Отца, как Слово  [познаёт]  породивший  [Его]  Ум. И без Слова ни одна из тварей не может воспринять Отца, ибо, будучи Словом по природе, Оно открывает того Отца, Которого познало, почему и нарекает это Слово «Великого Совета Ангелом» (Ис. 9:6).

23. Великий Совет Бога и Отца есть окруженное молчанием и неведомое таинство  [Божественного]  домостоительства. Единородный Сын открыл и исполнил  [этот Совет]  через  [Свое]  Воплощение, став Вестником Великого и Предвечного Совета Бога Отца. И всякий познавший смысл таинства  [Домостроительства]  также становится вестником Великого Совета Бога настолько, насколько он, словом и делом, бесконечно восходит горе и, преодолевая все  [тварное], поспешает к Тому, Кто снизошел к нему.

24. Если Слово Божие, будучи по природе совершенно неподвижным, Домостроительно ради нас снизошло в самые нижние части земли, вознеслось превыше всех небес (Ефес. 4:9–10) и, по Домостроительству  [Божему], в Себе Самом, как в человеке, предосуществило будущее, то питающий  [неизбывную]  любовь к ведению и пребывающий в таинственной радости  [Божией]  пусть рассмотрит какова, по обетованию, есть цель любящего Господа.

25. Если Бог Слово, Сын Бога и Отца, для того и стал Человеком и Сыном Человеческим, чтобы соделать человеков богами и сынами Божиими, то мы веруем, что будем там, где ныне находится Сам Христос, как Глава всего тела (Кол. 1:18), Который, будучи подобным нам, «предтечею за нас вошел» к Отцу (Евр. 6:20). Ведь Он как Бог «ста в сонме богов» (Пс. 81:1), то есть в спасаемых и, стоя посреди  [них], раздадет достойным  [дары]  будущего блаженства, не отделяясь от них никаким пространством.

26. Тот, кто еще преисполнен страстными желаниями плоти, обитает пока, как идолопоклонник и творец идолов, в земле халдеев. Когда же он становится  [способным]  хоть немного различать вещи и чувствовать надлежащим образом способы  [существования]  естества, то он, оставив землю халдеев, переходит в Харран Месопотамский (Быт. 11:28–31), то есть в промежуточное состояние между добродетелью и пороком, когда чувство еще не становится чистым от обольщения  [плотскими вещами]. Это и есть Харран. Если же он, возвышаясь над чувством, достигает соразмерного понимания блага, то тогда уже устремляется в землю благую, то есть в состояние, свободное от всякого зла и неведения. Эту землю неложный Бог показал и обещал дать в награду любящим Его.

27. Если Слово Божие было распято в немощи ради нас и воскресло силою Божией (2Кор. 13:4), то ясно, что Оно всегда ради нас духовно делает и претерпевает это, становясь всем для всех, дабы спасти всех. И божественный Апостол, обращаясь к немощным коринфянам, благолепно говорит, что он «рассудил быть не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого» (1Кор. 2:2). Ефесянам же, бывшим совершенными, он пишет: «Бог воскресил нас с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе» (Ефес. 2:6), говорил тем самым, что Слово Божие становится  [тем или иным]  соразмерно силе каждого. Ибо оно распинается для тех, кто еще только деятельно вводится в благочестие, божественным страхом пригвождая к Кресту свои действия, преисполненные страстью. Воскресает же и восходит на небеса для отложивших всего ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, и облекшихся во всего нового человека, созданного Духом по образу Божиему (Ефес. 4:22–24; Кол. 3:9–10), а поэтому оказавшихся через благодать,  [действующую]  в них, у Отца «превыше всякого начальства и власти, и силы и господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем» (Ефес. 1:21). Ибо все, что после Бога, – и  [тварные]  вещи, и достоинства – будут ниже того, кто окажется в Боге через благодать.

28. Подобно тому, как Слово Божие до своего явления и пришествия во плоти духовно обитало в патриархах и пророках, предызображая таинства своего пришествия, так и после этого обитания  [во плоти]  Оно присутствует и в еще младенцах  [во Христе], духовно питая и ведя их к возмужанию по Богу, и в совершенных, сокрыто предначертывая в них, словно нанося очертания образа, будущее пришествие Свое.

29. Подобно тому, как слова закона и пророков, будучи предвестниками пришествия во плоти Слова, приводили души ко Христу, так и Само славное Слово Божие, воплотившись, стало Предвестником Своего духовного пришествия, ведя души посредством Собственных речений к приятию Его очевидного и боголепного  [будущего]  Пришествия. Это пришествие происходит всегда, через добродетель преобразуя достойных из плоти в дух; Оно произойдет и при скончании века  [сего], когда будут благосветло открыты всем  [тайны], дотоле неизреченные.

30. Поскольку я несовершенен и непослушен, не повинуюсь Богу через осуществление заповедей и не становлюсь в помыслах  [своих]  совершенным по ведению, то во мне и через меня считается несовершенным и непослушным Христос. Ибо я уничижаю и урезаю Его и, будучи членом и частью Тела Христова (1Кор. 12:27), не возрастаю вместе с Ним по духу.

31. Писание гласит: «Восходит солнце, и заходит солнце» (Еккл. 1:5). Очевидно,  [здесь подразумевается], что  [Бог]  Слово имеет обыкновение иногда восходить горе, а иногда опускаться долу, соответственно достоинству, смыслу и образу  [жизни]  тех, кто домогается добродетели и побуждается  [стремлением]  к божественному ведению. Блажен тот, кто задерживает в себе, по примеру Иисуса Навина (Нав. 10:12), заповедное Солнце правды – мерило дня здешней жизни, не ограничиваемое вечером порока и неведения, которое помогает ему обратить в бегство восстающих на него лукавых бесов.

32. Слово Божие, возносимое в нас через делание и созерцание, всех привлекает к Себе (Ин. 1232), освещал, соответственно добродетели и ведению, наши размышления и суждения относительно плоти, души и естества сущих.  [Освещает Оно]  и сами члены тела  [нашего], и чувства, делая их подвластными бремени Его (Мф. 11:29–30). Поэтому созерцатель  [вещей]  божественных пусть усердно восходит горе, следуя за Словом до тех пор, пока не окажется в том месте, где  [обитает]  Оно. Ибо туда Слово «влечет», как говорит Екклесиаст: «И в место Свое влечется» (Еккл. 1:5), то есть влечет следующих за Ним, как за Великим Первосвященником, вводящим в Святая святых, куда «предтечею за нас вошло Оно Само» (Евр. 6:20).

33. Предающийся благочестивому любомудрию и приготовившийся к брани против незримых сил пусть вознесет  [к Богу]  молитвы, дабы пребывала всегда с ним естественная  [способность]  различения, обладающая соразмерным светом, и просвещающая благодать  [Святого]  Духа. Ибо первая ведет плоть, посредством  [духовного]  делания, к добродетели, а вторая просвещает ум для того, чтобы  [человек]  мог предпочесть всему  [прочему]  сожитие с Премудростью  [Божией], согласно Которой «разрушаются твердыни зла и всякое превозношение, восстающее против познания Божия» (2Кор. 10:4–5). И это показывает Иисус Навин, в молитве просящий  [Господа]: «Да станет солнце прямо Гаваону» (Нав. 10:12), то есть просящий, чтобы задержался заповедный свет Боговедения над горой умного созерцания; «и луна над долиною», то есть чтобы естественная  [способность]  различения, пребывающая в  [нашей]  телесной немощи, осталась неизменной благодаря добродетели.

34. «Гаваон» есть возвышенный ум, а «долина» – плоть, смиряемая смертью. «Солнце» же есть  [Бог]  Слово, просвещающий ум, дарующий ему силу умозрений и отгоняющий от него всякое неведение. А «луна» есть естественный закон, увещающий плоть благозаконно подчиняться духу для того, чтобы принять на себя бремя заповедей. Луна есть символ естества, потому что она изменчива; но во святых она пребывает неизменной, по причине их непреложного навыка в добродетели.

35. Искать Господа нужно не вне взыскующих  [Его], но в них самих, взыскующих Его через веру,  [осуществляемую]  в делах.  [Священное Писание]  гласит «Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем, то есть слово веры» (Рим. 10:8), поскольку Сам Христос и есть взыскуемое Слово.

36. Размышляя над высотой Божественной беспредельности, мы не будем терять упования на человеколюбие Божие, простирающееся с  [Божественной]  высоты к нам; сознавая  [всю]  глубину нашего греховного падения, мы не будем терять веры в то, что воскреснет умерщвляемая в нас добродетель. Ибо Богу возможно и то, и другое: и снизойти  [к нам], просветив ум наш ведением, и воскресить вновь добродетель в нас, через праведные дела вознеся нас с Собою.  [Апостол]  говорит: «Не говори в сердце твоем: кто взойдет на небо?», то есть, Христа свести; или: «кто сойдет в бездну?», то есть, Христа из мертвых возвести (Рим. 10:6–7). Возможно, что, согласно одному пониманию, «бездна» есть все  [существа]  ниже Бога; в них всех промыслительно оказывается Слово Божие, как Жизнь, приходящая к сущим во гробах. Ибо все живущие по сопричастию к жизни суть мертвецы. «Небо» же есть естественная сокрытость Божия,  [пребывая]  в которой Он непостижим для всех. Если же кто истолкует «небо» как логос богословия, а «бездну» как таинство Домостроительства  [Божия], то, по моему разумению, он не будет неправ. Ибо и то, и другое малодоступны для стремящихся исследовать их с помощью доказательств. Более того, они становятся совершенно недоступными, если взыскуются без веры.

37. В человеке деятельном Слово  [Божие], уплотняясь способами  [осуществления]  добродетелей, становится плотью. В созерцающем же  [Божественные тайны]  Оно, утончаясь духовными умозрениями, становится Тем, Кем и было в начале, то есть Богом Словом.

38. Тот, кто с помощью дебелых примеров и речений, соответствующих способности слушателей, преподносит  [им]  нравственное научение Слова, делает это Слово плотью. А тот, кто с помощью возвышенных умозрений излагает таинственное богословие, делает Слово Духом.

39. Богословствующий катафатически, исходя из  [утвердительных]  положений, делает Слово плотью, ибо он может познать Бога как Причину  [всего], исходя только из  [вещей]  зримых и осязаемых. БогословствующиЙ же апофатически, исходя из суждений отрицательных, делает Слово Духом, как сущего в начале Бога и сущего у Бога (Ин. 1:1); он подлинно познает Сверхпознаваемого, не исходя из чего-либо доступного познанию.

40. Научившийся, наподобие патриархов, откапывать в себе через  [духовное]  делание и созерцание колодези ведения обретает внутри [них Христа – Источника Жизни. Премудрость призывает нас пить из него: «Пий воды от своих сосудов, и от твоих кладенцев источника» (Притч. 5:15) – исполняющие это обретут сокровища Ее, сущие внутри нас.

41. Живущие скотоподобной и чувственной жизнью делают с риском для себя Слово  [Божие]  плотью; они в угоду  [своим]  страстям злоупотребляют творениями Божиими, но не внимают Слову Премудрости для того, чтобы познавать и прославлять Бога,  [исходя]  из Его творений, и чтобы понять откуда, почему, ради чего и каким образом мы оказались среди зримых  [вещей]. Наоборот, они, блуждая во мраке века сего, обоими руками ощупывают неведение Бога.

42. Прилепляющиеся только к одним словам Священного Писания и связывающие достоинство  [своей]  души путами телесного служения закону зазорно для самих себя делают Слово  [Божие]  плотью. Они считают, что Бог удовлетворяется жертвоприношениями неразумных животных, весьма пекутся о теле, свершая обряды внешнего очищения, но пренебрегают красотой души, покрытой  [грязными]  пятнами страстей, – той души, ради которой была произведена всякая сила зримых  [тварей]  и было дано всякое Божественное слово и всякий Божественный закон.

43. Святое Евангелие гласит, что Господь был положен «на падение и на восстание многих» (Лк. 2:34). Поэтому мы должны рассмотреть: не был ли  [Он положен]  на падение тех, кто созерцает зримую тварь одними чувственными очами и следует только  [буквальному]  речению Священного Писания, будучи, по неразумению своему, неспособным обратиться к новом духу благодати? И  [не был ли Он положен]  на восстание тех, кто духовно созерцает создания Божий и духовно внимает речениям Его, имея попечения только о том, чтобы путем надлежащих способов  [осуществления заповедей восстановить]  в душе божественный образ?

44. То, что Господь был положен «на падение и на восстание многих в Израиле», может пониматься и только в достохвальном смысле: на падение страстей и лукавых помыслов в каждом из верующих, на восстание же добродетелей и всякого богоугодного помысла.

45. Считающий Господа Творцом только того, что рождается и гибнет, принимает Его, подобно Марии Магдалине, за садовника (Ин. 20:15). Поэтому Господь ради пользы такого человека избегает прикосновения его, поскольку тот считает  [Господа]  неспособным вознестись к Отцу, а поэтому и говорит ему: «Не прикасайся ко Мне» (Ин. 20:17). Ибо  [Господь]  ведает, что может быть нанесен вред тому, кто приближается к Нему со столь будничным расположением  [души].

46. Сидящие в Галилее при закрытых дверях на верхнем этаже из опасности от иудеев (Ин. 20:19) суть те, которые в стране Откровения, остерегаясь лукавых духов, безопасно взошли на высоту божественных умозрений, по обычаю затворив двери чувств: они воспринимают Слово Божие, пришедшее к ним неведомым образом и являющееся без действия на чувства. Оно дарует им, через мир  [духовный], бесстрастие и вдохновение через раздаяние Святого Духа; представляет власть над лукавыми духами и являет им символы Своих тайн.

47. Для тех, кто исследует Слово Божие по плотскому  [разумению], Господь не вознесся к Отцу; но Он взошел к Отцу  [Своему]  для тех, кто взыскует Его по духу, посредством возвышенных умозрений. Ведь мы, пребывая долу, не усваиваем вполне Того, Кто по человеколюбию  [Своему]  и ради нас оказался долу. Однако когда мы возносимся с Ним к Отцу, то оставляем землю и все земное, дабы и нам, как неисправимым иудеям, не было сказано: «Куда Я иду, туда вы не можете придти» (Ин. 8:21). Ибо без Слова невозможно оказаться у Отца Слова.

48. Земля халдеев есть жизнь, обуреваемая страстями; в ней созидаются идолы грехов и в ней воздается поклонение им. Месопотамия есть образ  [жизни], колеблющийся между добром и злом. Земля же обетованная есть устроение  [души], преисполненной всяческого блага. Всякий, пренебрегающий подобным состоянием  [души], наподобие ветхого Израиля, вновь влечется в рабство страстей, лишенный дарованной ему свободы.

49. Следует отметить, что ни один из святых не спускается добровольно в Вавилонию. Ибо не в обычае у любящих Бога (да и противоречит здравому смыслу) предпочитать худшее лучшему. Если же некоторые из них насильственно уводятся тамошним народом, то под этим мы понимаем rex, которые не по  [собственному]  произволению, но в силу вынужденных обстоятельств, ради руководства нуждающимися во спасении, оставляют возвышеннейшее слово ведения и обращаются к наставлению относительно страстей. В соответствии с этим и великий Апостол рассудил, что полезнее быть во плоти, то есть ради учеников обратиться к нравственному назиданию, хотя и был преисполнен желания разрешиться от него и быть со Христом посредством простого, умного и премирного созерцания (Флп. 1:23–26).

50. Подобно тому, как некогда Саул был мучим духом лукавым, а блаженный Давид своей игрой на гуслях давал отдохновение ему (1Цар. 16:23), так и всякое духовное слово дает отдохновение уму, одержимому  [бесами], услаждая его духовными умозрениями и освобождая от мучащей его лукавой совести.

51. Наподобие великого Давида, чермен и с добрыми очами (1Цар. 16:12) есть тот, кто вместе со светлой радостью жизни по Богу обладает и лучезарным словом ведения, в соответствии с которым и сливаются воедино  [духовное]  делание и созерцание. Первое блистает способами  [осуществления]  добродетелей, а второе озаряется божественными умозрениями.

52. Царствование Саула есть образ телесного служения закону; Господь упразднил этот закон как несовершенный. Ибо Апостол говорит: «Закон ничего не довел до совершенства» (Евр. 7:19). Царствование же великого Давида есть предызображение Евангельского служения, ибо он объемлет в сердце своем все пожелания Божий (1Цар. 16:1; Деян. 13:22).

53. Саул есть естественный закон, которому Господь изначала вверил владычество над природой. Но поскольку он нарушил заповедь  [Божию]  через  [свое]  непослушание, пощадил Агага, царя Амаликова (то есть плоть) и был увлечен страстями, то отнимается  [у него]  царствование, дабы Израиль достался в наследие Давиду (1Цар. 15:8 и далее), то есть духовному закону, рождающему мир, который славно воздвигает для Бога храм созерцания.

54. Имя «Самуил» толкуется как «послушание Богу». И пусть некоторое время Слово  [Божие]  священнодействует в нас по послушанию, хотя Саул и щадит Агага, то есть перстное помышление, но Слово-Иерей ревнует о том, чтобы умерщвлено оно было, и, посрамляя грехолюбивый ум, как нарушителя божественных заповедей, поражает его  [Своими ударами].

55. Всякий раз, когда высокомерный ум, помазуемый на брань против страстей словом научения, перестает вопрошать через надлежащее исследование о том, что должно и что не должно делать, он вследствие неведения попадает в плен к страстям. Через эти страсти ум, постепенно удаляясь от Бога, в невольных превратностях  [жизни]  сдается бесам, обожествляющим чрево (Флп. 3:19), желая тем самым обрести утешение от мучителей. И тогда убеждает себя Саул, не внимающий всем советам Самуила, что по необходимости он обратился к идолослужению, отважившись вопрошать женщину волшебницу, как некоего бога (1Цар. 28и далее).

56. Молящийся о том, чтобы получить хлеб насущный, полностью и целиком не воспринимает этот хлеб таковым, каков он есть на самом деле, но лишь таковым, каковым он может воспринять его. Хлеб Жизни (Ин. 6:35), как Человеколюбец, дает Себя  [в пищу]  всем, но не всем одинаково. Свершившим великие деяния праведности  [Он дает Себя]  обильно, а  [свершившим деяния]  меньшие – в меньшей степени; каждому же – настолько, насколько позволяет принять  [этот Хлеб]  его духовное достоинство.

57. Господь иногда отсутствует, а иногда присутствует  [в нас]. Присутствует Он при созерцании лицем к лицу (1Кор. 13:12), а отсутствует при созерцании как сквозь тусклое стекло и гадательном.

58. Господь присутствует, через добродетели, в человеке, предающемся  [духовному]  деланию, и отсутствует в том, кто не осуществляет никакого логоса добродетели. И опять же: Он присутствует в человеке, предающемся созерцанию  [Божественного]  через истинное ведение сущих, и отсутствует в том, кто уклоняется от такого ведения.

59. Перешедший от деятельного состояния к умозрительному отсутствует в теле. Восхищенный, словно на облака, на высоту умозрений,  [он оказывается]  в ясном воздухе таинственного созерцания, при котором он сможет всегда быть с Господом. Удаляется же от Господа тот, кто не в силах созерцать  [божественные]  умозрения чистым умом, без их воздействия на чувство (насколько это возможно  [для человека]), и кто не в силах вмещать простое слово о Господе, без иносказаний.

60. Слово Божие называется плотью не только потому, что Оно воплощается, но и потому, что Бог Слово, изначала мыслимый просто как Сущий] с Богом Отцом и как обладающий ясными и нагими отобразами истины, касающейся всех  [тварных вещей], не содержит в Себе ни притчи и иносказания, ни повествования, нуждающегося в аллегорическом толковании. Но когда Бог Слово пришел к людям, не могущим нагим умом соприкасаться с нагими умозримыми  [вещами], то, изъясняясь с ними по их обыкновению, Он становится плотью, в которой сочетается пестрая  [множественность]  повествований, иносказаний, притч и темных изречений. Ибо наш ум, при первом соприкосновении  [со Словом], соприкасается не со Словом нагим, но со Словом воплощенным, то есть с пестротой речений – сущим по естеству Словом, но плотью по внешнему виду. Поэтому Оно, будучи поистине Словом, кажется для многих плотью, а не Словом. Но смысл  [Священного]  Писания не есть то, что представляется многим, но нечто иное. Ведь Слово становится плотью через каждое из начертанных речений.

61. Начатку научения людей в благочестии присуще иметь как бы плотский характер. Ибо при первом соприкосновении с Богопочитанием мы ознакомляемся с буквой, а не с духом  [Священного Писания]. По мере же духовного преуспеяния, соскабливая тончайшими умозрениями плотянную массу речений, мы становимся чистыми, насколько то возможно людям, в чистом Христе для того, чтобы иметь силу сказать по Апостолу: «Если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем» (2Кор. 5:16). Ясно, что это происходит благодаря простому соприкосновению ума со Словом, помимо тех покровов, которые окутывают Его, и  [происходит тогда], когда мы, начиная от познания Слова через плоть, преуспеваем  [в познании]  славы Его как Единородного от Отца (Ин. 1:14).

62. Взыскующий жизнь во Христе становится превыше той праведности, которая в законе и естестве. Являя это, божественный Апостол и говорит: «Ибо во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание» (Гал. 6:15). Словом «обрезание» он указывает на праведность закона, а словом «необрезание» намекает на естественное равноправие.

63. Одни возрождаются через воду и дух, а другие принимают крещение Духом Святым и огнем (Мф. 3:11; Ин. 3:5). Я думаю, что все четыре-вода, дух, огонь и Дух Святой – суть один и тот же Дух Божий. Для одних Святой Дух, как смывающий внешнюю телесную грязь, есть вода; для других, как свершающий благие  [дела]  добродетели, Он есть просто дух; для третьих, как очищающий внутренние пятна  [греха]  в глубине души, Он есть огонь; для четвертых, подобных великому Даниилу, Он, как Дарователь мудрости и ведения, есть Дух Святой. И от различия действия на субъект единый и тот же самый Дух получает различные наименования.

64. Закон дал Субботу, "чтобы, – как гласит он, – отдохнул осел твой и слуга твой» (Исх. 23:12). И то, и другое иносказательно обозначает тело. Ибо оно есть осел деятельного ума, принуждаемый при  [духовном]  делании переносить тяжести и понукаемый образами добродетелей.  [Тело также есть]  и слуга созерцательного  [ума], уже искушенного в умозрениях, и оно разумно подчиняется его духовным повелениям. Для того и для другого Суббота есть исполнение благ, осуществляемых в них при делании и созерцании, которые приносят каждому  [уму]  подобающее успокоение.

65. Свершающий добродетельные дела с соответствующим ведением имеет тело в качестве осла, подгоняя его разумом для исполнения надлежащих действий;  [он обладает телом также и]  в качестве слуги, то есть в качестве способа деятельного осуществления добродетели или того самого способа, которому присуще приводить в бытие добродетель, приобретаемую, словно на деньги, на различающие рассуждения. Суббота же есть бесстрастное и умиротворенное состояние души и тела, рождаемое добродетелью, или же  [приобретенное с помощью ее]  свойство неизменности.

66. Слово Божие становится мякиной и соломой для тех, кто еще много печется о телесных видах добродетели; Оно питает страстную часть их души для служения добродетелям. А для возведенных к созерцанию и истинному восприятию божественных  [вещей]  Слово Божие есть хлеб, питающий умную  [часть]  их души для боговидного совершенства. Поэтому мы узнаём, что патриархи запасаются продовольствием в пути: для самих себя хлебом, а для ослов своих – соломой Т И в «Книге Судей» левит говорит принявшему его в свой дом в Гиве старику: «Есть хлеб для нас и солома для ослов наших; нет ни в чем недостатка для рабов твоих» (Суд. 19:19).

67. Слово Божие есть и называется росой, водой, источником и рекой, как это написано (Втор. 32:2; Сир. 15:3, 24:28–29); Оно есть и становится всем этим соответственно подлежащей силе воспринимающих. Для одних  [Слово Божие]  есть роса, гасящая возгорание и действие страстей, прилагающихся извне к телу. Для других, чьи внутренности опаляются ядом порока, Оно есть вода, которая не только упраздняет действие этого порока, но и сообщает животворящую силу для благобытия.  [Для третьих], обладающих неиссякающим и бьющим ключом навыком в созерцании, Слово Божие, как Податель мудрости, есть источник. Наконец, Оно есть река для тех, кто изливает благочестивое, правое, спасительное и подобное реке научение, обильно напояющее как людей, так и скотов, зверей и растения. И это для того, чтобы люди обоживались, возносимые мыслями, изреченными  [в Писании]; уподобившиеся скотам через страсти вновь возвращали бы себе естественную разумность, опять приобретая человеческий облик благодаря точному исполнению способов добродетели; уподобившиеся зверям через дурные навыки и злодеяния возвращались бы к кротости (своего] естества, облагораживаясь благодаря благотворному и мягкому увещанию; а бывшие нечувствительными к  [духовным]  благам наподобие растений увлажнялись бы через погружение в глубину Слова  [Божиего], обретали бы чувство для  [духовного]  плодородия и силу, питающую их, а (тем самым воспринимали бы] и качество Слова Божиего.

68. Слово Божие есть Путь (Ин. 14:6) для тех, кто во время  [духовного]  делания успешно и усердно преодолевает стадий добродетели, не отклоняясь ни вправо через тщеславие, ни влево через тяготение к страстям, но направляет свой путь точно по Богу. Это не смог соблюсти до конца Аса, царь иудейский, о котором говорится, что в старости своей он был болен ногами (3Цар. 15:23),  [то есть подразумевается]  немощь, застигнувшая его па пути жизни по Богу.

69. Слово Божие называется «Дверью» (Ин. 10:9), которая вводит в ведение тех, кто успешно преодолел весь путь добродетелей, безукоризненно шествуя по ристалищу  [духовного]  делания. А как Свет Оно являет всесветлые сокровища Премудрости. Ибо То же Самое  [Слово Божие]  есть и Путь, и Дверь, и Ключ, и Царство. Оно – Путь, как Путеводитель; Ключ – как открывающее достойным  [тайны]  божественных  [вещей]  и открываемый ими, как Засов; Дверь – как вводящее  [достойных в Божественные тайны]; Царство – как наследуемое и рождающееся во всех по причастию.

70. Господь называется Светом, Жизнью, Воскресением и Истиной (Ин. 8:12, 11:25, 14:6). Свет – как осияние для душ, как гонитель мрака неведения, как просветляющий ум для постижения неизреченных  [тайн], как являющий таинства, доступные лицезрению только для чистых  [сердцем]. Жизнь – как причина движения в  [вещах]  божественных, подобающего для душ, любящих Господа. Воскресение – как пробуждающий ум от мертвой склонности к  [вещам]  материальным, очищающий его от всякой тленности и мертвенности. Истина – как дарующий достойным непреложный навык в благе.

71. Слово Божие или Бог – Слово Отца таинственно присутствует в каждой из Своих заповедей, а Бог Отец естественным и неделимым образом присутствует во всем Слове. Воспринимающий божественную заповедь и исполняющий ее воспринимает в ней и Слово Божие. А воспринимающий через заповедь это Слово совоспринимает и естественно сущих в Нем Отца и  [Святого]  Духа, Ибо сказано: «Истинно, истинно говорю вам: принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает; а принимающий Меня, принимает Пославшего Меня» (Ин. 13:20). Поэтому воспринявший заповедь и исполняющий ее таинственно воспринимает  [всю]  Святую Троицу.

72. Бога славит не тот, кто только одними словами чтит Его, но тот, кто стойко переносит тяготы трудов ради добродетели, – и он, в свою очередь, прославляется Богом, стяжая, как некую награду за добродетель, славу Божию и благодать бесстрастия,  [даруемую]  по причастию. Ибо всякий славящий Бога в самом себе через страдания ради добродетели при  [духовном]  делании и сам прославляется в Боге через бесстрастное сияние Божественного при созерцании. Ибо Господь, идя на страдание, говорит «Ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем. Если Бог прославился в Нем, то и Бог прославит Его в Себе, и вскоре прославит Его» (Ин. 13:31–32). Отсюда ясно, что за страданиями ради добродетели следуют божественные дары благодати.

73. До тех пор, пока в речении Священного Писания мы видим Слово Божие, воплотившееся посредством различных иносказаний, мы еще не различаем  [своим]  духовным оком нетелесного, простого, единственного и единого Отца в нетелесном, простом, единственном и едином Сыне, согласно написанному: «Видевший Меня видел Отца» и Я в «Отце, и Отец во Мне» (Ин. 14:9–10). И требуется великое искусство, чтобы, проникнув прежде под покровы речений, окружающих Слово, затем зрить нагим умом Его  [Самого], существующего в чистоте Собственного Бытия, когда Слово ясно являет Отца в Самом Себе, насколько это доступно восприятию людей. А поэтому необходимо, чтобы благочестиво взыскующий Бога не препобеждался никаким речением, дабы не воспринять ему то, что окрест Слова, вместо  [Самого]  Слова; то есть дабы не возлюбить ненадежной любовью  [буквальные]  речения Писания вместо  [Самого]  Слова  [Божия]  и чтобы, избегая умом это Слово, не считать, будто Оно находится во власти покровов  [Своих], наподобие той египтянки, которая вместо Иосифа завладела одеждами его (Быт. 39:12). Или:  [чтобы не уподобиться]  ветхим людям, которые, завороженные одним только благолепием зримого, не заметили, что они служат твари вместо Творца (Рим. 1:25).

74. Слово Священного Писания благодаря возвышеннейшим умозрениям совлекает с Себя  [всю]  телесную связь речений, облекших Его, являясь словно «в гласе хлада тонка» (3Цар. 19:12) зоркому уму и особенно  [такому уму], который, совершенно оставив действия естества, может быть охвачен чувством простоты, открывающим слово  [Божие]: подобное случилось с великим Илией, удостоившимся в пещере Хоривской столь великого видения. «Хорив» толкуется как «знак», и это есть навык в добродетелях,  [приобретенный]  в новом духе благодати. «Пещера» же есть сокрытость мудрости,  [таящейся]  в уме; оказавшийся в ней таинственно ощутит ведение, которое превыше  [всякого]  чувства; в ней, как говорится, обитает Бог. Всякий, кто, наподобие Илии (3Цар. 19:8–11), подлинно взыскует Бога, окажется не только в Хориве, то есть как предающийся  [духовному]  деланию будет обладать навыком добродетели, но и в пещере Хоривской, то есть как предающийся созерцанию окажется в сокрытости мудрости, обретающейся только в навыке добродетелей.

75. Когда ум отряхивается от покрывающей его  [пыли]  многоразличных мнений относительно сущих  [вещей], тогда ему ясно открывается слово истины, подлинно дарующее наставление ведения, которое устраняет его недавние  [чувственные]  воспоминания, как чешую, отпавшую от глаз, – подобное случилось с богодухновенным и великим Апостолом Павлом (Деян. 9:18). Чешуя же есть восприятие одних только речений Писания, препятствующее чистому обращению к Слову истины, и чувственно пристрастное созерцание видимых  [вещей], которые,  [словно покровы], накладываются на проницательную зоркость души.

76. Божественный Апостол Павел сказал, что ведение Слова познается отчасти (1Кор. 13:9). А великий Евангелист говорит, что слава Его была зрима: «И мы видели славу Его, славу как Единородного от Отца, полного благодати и истины» (Ин. 1:14). Разве святой Павел не сказал, что ведение Слова познается отчасти? Ибо Оно познается в какой-то мере только из  [Своих]  действий. Ведение же Его по сущности и ипостаси недоступно равным образом никому из ангелов и людей. А святой Иоанн, бывший совершенным среди людей, фразой, что слава Слова, ставшего плотью, была зрима, просвещает нас относительно Вочеловечивания Его, то есть относительно смысла и цели, в силу которых Бог стал человеком и стал видимым в полноте благодати и истины. Ведь не как Бог по сущности и Единородный Сын, единосущный Богу Отцу, Он был осенен благодатью, но как ставший человеком и единосущный нам естеством по Домостроительству  [Божиему]  Он ради нас, нуждающихся в благодати, осенился ею. И мы, при своем  [духовном]  преуспеянии, постоянно получаем соответствующую благодать от полноты Его. Поэтому сохранивший в самом себе совершенным и неприкосновенным логос ради нас воплотившегося Бога Слова стяжает полную славу благодати и истины Того, Кто ради нас прославился и освятил Себя во время Своего пришествия (Ин. 17:8–19). Ибо  [святой Евангелист]  говорит: «Когда откроется, будем подобны Ему» (1Ин. 3:2).

77. До тех пор, пока душа переходит от силы в силу и от славы в славу, то есть преуспеяет от добродетели  [меньшей]  в добродетель большую и восходит от ведения  [менее возвышенного]  к ведению более возвышенному, она не перестает пришельствовать, согласно сказанному: «Многи пришельствова душа моя» (Пс. 119:6). Ибо велико расстояние, которое ей должно пройти, и обильно количество знаний, которые ей нужно усвоить, прежде чем она пройдет «в место селения дивна, даже до дому Божия, во гласе радования и исповедания шума празднующаго» (Пс. 41:5). И  [своим]  преуспеянием в божественных умозрениях она всегда присоединяет  [собственный]  умный глас к прочим умным гласам вместе с ликованием, радостью и соразмерным благодарением, которые рождаются в уме  [при духовном созерцании]. Так празднуют все, воспринявшие Духа благодати, в сердцах их «вопиющего: Авва, Отче» (Гал. 4:6).

78. «Место селения дивна» (Пс. 41:5) есть навык, бесстрастный и благодатный, в добродетелях; Слово Божие, рождаясь в этом навыке, украшает душу, словно скинию, красотой различных добродетелей. А «дом Божий» есть ведение, созданное из многих и различных добродетелей; Бог, поселяясь в душе благодаря этому ведению, насыщает  [ее]  от чаши Премудрости. «Глас радования» есть  [радостная]  пляска души при виде сокровищ добродетелей,  [дарованных ей]. «Глас исповедания» есть благодарение за славу пира Премудрости,  [на который она была приглашена]. «Шум  [празднующий]» есть таинственное славословие, постоянно рождающееся из смешения обоих – радования и исповедания.

79. Тот, кто мужественно одолевает телесные страсти, стойко выдерживает брань с нечистыми духами и изгоняет помыслы их из пределов своей души, пусть молится о том, чтобы даровано было ему чистое сердце и дух прав обновился в утробе его (Пс. 50:12); то есть чтобы совершенно опорожнился он от дурных помыслов и преисполнился через благодать мыслей божественных. И это для того, дабы духовно родиться ему светлым и великим миром Божиим, состоящим из нравственных, естественных и богословских умозрений.

80. Соделавший  [свое]  сердце чистым не только познает логосы  [всего]  того, что ниже и после Бога, но и узрит в себе после прохождения всего наивысшую цель благ. В таком сердце рождается Бог, и на этом сердце, словно на неких скрижалях Моисеевых, Он удостаивает начертать посредством  [Святого]  Духа собственные письмена настолько, насколько оно возрастило самое себя согласно заповеди, таинственно повелевающей: «Умножайся» (Быт. 35:11).

81. Чистым называется то сердце, в котором отсутствует всякое естественное движение к чему-либо  [плотскому]. Благодаря высочайшей простоте, в таком сердце рождается Бог и начертывает на нем, словно на гладкой дощечке, Свои законы.

82. Чистое сердце есть то сердце, которое представляет Богу  [свою]  память совершенно безвидной и бесформенной, и она готова быть запечатленной только теми образами Его, через которые  [Богу]  присуще являться.

83. Ум Христов, который воспринимают святые по глаголу: «Мы имеем ум Христов» (1Кор. 2:16), не рождается в нас вследствие силы мышления;  [не является]  он и составной частью нашего ума и не перемещается сущностным и ипостасным образом в наш ум, но  [ум Христов рождается]  как сила, своим качеством делающая ясным наш ум и сообщающая ему действие, направленное на нее. Ибо обладать умом Христовым, как я это понимаю, значит  [постоянно]  мыслить по Господу и всегда мыслить Его.

84. Мы говорим о теле Христовом, согласно сказанному: «Мы – тело Христово, а порознь – члены» (1Кор. 12:27). И мы становимся Телом Его не вследствие лишенности собственных тел и не потому, что Он ипостасным образом переселился в нас или разделился на члены  [Свои], но потому, что, уподобляясь плоти Господа, отвергаем тление греха. Ибо как Христос по  [человеческому]  естеству, плотью и душой, благодаря которым Он постигается мыслью как человек, был безгрешен, так и мы, уверовавшие в Него и облачившиеся в Него через  [Святой]  Дух, можем быть безгрешными в Нем по  [собственному]  произволению.

85. В Писании  [говорится]  и о временных веках, и о  [веках], объемлющих скончание других веков, согласно сказанному: «Ныне же единою в кончину веков» (Евр. 9:26) и последующим словам. Опять же есть еще и иные века, свободные от временного естества,  [которые будут]  после наступившего времени сего и после века, знаменующего собой скончание веков, по изреченному: «Дабы явить в грядущих веках преизобильное богатство» (Ефес. 2:7) и последующим словам. Мы находим в Писании множество веков: прошедших, наступивших и будущих; некоторые века суть века веков, есть и век века, и вековые времена (2Тим. 1:9), и поколения, сочетавшиеся с веками. И дабы не  [заблуждаться относительно того], что подразумевает Священное Писание, говоря о временных веках, о вековых временах и поколениях, что такое просто века и что века веков, что век и что век века, мы ныне взялись рассуждать об этом, предоставив любознательным довести исследование этого вопроса до конца.

86. Мы знаем, что согласно Писанию есть нечто превечное;  [Писание]  обозначило, каково оно есть, но что оно есть, не назвало, согласно сказанному: «Господь царствуяй веки, и на век, и еще» (Исх. 15:18). Стало быть, чистое Царство Божие есть нечто превышающее века. Ибо непозволительно говорить, что Оно имело начало или упреждается веками и временами. Мы веруем, что Царство сие есть наследственный удел, обитель и место спасаемых, как то передает истинное учение  [Церкви]; Оно есть цель и желанный предел для тех, кто устремляется и движется  [к Нему], и, оказавшись в Нем, они обретают покой от всякого движения, поскольку им больше уже не надлежит переходить через какой-то век или время. Ведь после всего  [этого]  они достигают Бога, Сущего прежде всех век, упредить Которого не в силах естество веков.

87. До тех пор, пока кто-либо пребывает в жизни сей, то даже если он является совершенным сообразно здешнему устроению и, благодаря деланию и созерцанию, частично обладает ведением,  [даром]  пророчества и залогом Святого Духа, он, тем не менее, не владеет полнотой их. Лишь некогда он, после свершения веков, достигнет совершенного удела – покоящейся в самой себе Истины, которая открывает Себя достойным лицем к лицу, дабы не обладали они лишь частью полноты, но стяжали бы целиком всю полноту благодати по причастию. Ибо Апостол говорит "Все, – ясно, что он имеет в виду спасаемых, – придут в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (Ефес. 4:13), «в Котором сокрыты все сокровища премудрости и ведения» (Кол. 2:3). И с явлением их упразднится все частичное.

88. Некоторые взыскуют каким образом произойдет устроение для удостоившихся совершенства в Царстве Божием? Будет ли оно соразмерным  [духовному]  преуспеянию и изменению, или же соответствующим постоянному тождеству? Каким образом должно тогда воспринимать души и тела? – На это можно достаточно правильно ответить, проведя сравнение с телесной жизнью, где смысл питания двойственен: он и способствует росту, и сохраняет питающихся. Ибо до тех пор, пока мы не достигаем совершенного телесного возмужания, мы питаемся, чтобы расти; но как только тело прекращает развиваться, мы уже питаемся только для сохранения  [жизни], а не для роста. Подобным же образом двойственен и смысл питания души. Ведь она питается для преуспеяния в добродетелях и умозрениях до тех пор, пока, пройдя все сущие  [вещи], не достигнет меры возмужалости в полноте Христа. А когда это достигается, то останавливается всякое преуспеяние, осуществляемое посредствующим образом ради развития и возрастания.  [Душа уже]  непосредственно вкушает то, что превыше мышления, а поэтому  [оказывается]  превыше возрастания. Вид нетленной пищи  [предназначен]  для сохранения дарованного ей боговидного совершенства. Благодаря явлению беспредельной красоты этой пищи, душа] воспринимает в себя вечное и тождественное благобытие, которое поселяется в ней; она становится богом по сопричастию с Божией благодатью, прекращает всякие действия ума и чувства, и вместе с этим в ней прекращаются естественные действия тела, сообоженного с душой по соответствующему ему причастию в обожении. Так что один только Бог становится видимым через душу и тело, обилием славы  [Своей]  препобеждая их естественные свойства.

89. Некоторые из любознательных взыскуют, в чем будет состоять различие вечных и обетованных обителей. Будет ли это различие по пространственной реальности, или же оно будет по мысленному и духовному качеству и количеству, которыми отличается каждая обитель? Одни полагают, что первое, другие – что второе. Но ведующий, что «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21) и что «обителей много у Отца» (Ин. 14:2), скорее изберет второе.

90. Некоторые взыскуют: каково различие Царствия Божиего и Царства Небесного; отличаются ли они реально друг от друга, или же только мысленно? На это должно ответить, что они различаются не в реальности, ибо по сущности – одно, но лишь мысленно. Ведь Царство Небесное есть постижение чистого и предвечного ведения сущих согласно логосам их,  [пребывающим]  в Боге. А Царствие Божие есть обретение по благодати благ, которые естественным образом свойственны Богу. Первое  [обретается]  при конце сущих, а второе  [обретается]  мысленно после этого конца.

91. Слова: «Приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3:2) не означают, я думаю, уменьшения времени. Ибо  [Царствие Божие]  «не придет приметным образом; и не скажут: «вот, оно здесь» или: «вот, там"" (Лк. 17:20–21), но Оно зависит от  [внутренней]  связи с Ним достойных, соответствующей их душевному предрасположению к этому Царству. Ведь «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21).

92. Царствие Бога и Отца в возможности есть во всех верующих, но в действительности Оно – только в тех, кто целиком отказался от душевного и телесного расположения ко всем  [проявлениям]  жизни по естеству, стяжав себе жизнь духовную, и кто может сказать: «И уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20).

93. Царство Небесное, как говорят некоторые, есть жизнь достойных на небесах; другие – что Оно есть равноангельское устроение спасаемых; третьи – что сам вид божественной красоты носящих «образ небесного» (1Кор. 15:49). Все три мнения, как мне кажется, соответствуют истине. Ибо будущая благодать даруется всем, соразмерно качеству и количеству праведности в каждом.

94. Если кто мужественно и долго проходит до конца божественные брани согласно деятельному любомудрию, то он приходит в мир от Отца через  [исполнение]  заповедей и удерживает в себе Слово  [Его]. А когда он, явив себя победителем страстей и бесов, прекращает борьбу с ними, происходящую во время  [духовного]  делания, и переходит посредством созерцания к умозрительному любомудрию, то  [Бог]  Слово позволяет ему покинуть мир и идти к Отцу. Поэтому Господь говорит ученикам: Вы возлюбили «Меня и уверовали, что Я исшел от Бога. Я исшел от Отца и пришел в мир; и опять оставляю мир и иду к Отцу» (Ин. 16:27–28). Возможно, что Господь называет здесь «миром» тяжкий труд добродетелей во время  [духовного]  делания; «Отцом» – премирное состояние ума, свободное от всякого вещественного помышления. Соответственно этому состоянию в нас и рождается Слово Божие, прекращающее брань против страстей и бесов.

95. Тот, кто смог умертвить посредством  [духовного]  делания «земные члены» (Кол. 3:5) и победить, через  [исполнение]  заповедей Слова, мир страстей в себе, не претерпит никаких скорбей. Он уже покинул мир и оказался во Христе – Победителе мира страстей и Подателе всяческого мира. Ибо не отказавшийся от пристрастия к материальным  [вещам]  будет всегда одержим скорбями, ибо его сознание изменяется одновременно  [с этими вещами], которым по естеству присуще изменяться. А для оказавшихся во Христе не будет причин чувствовать какое-либо вещественное изменение. Поэтому Господь и говорит «Сие сказал Я вам, чтобы вы имели во Мне мир. В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Ин. 16, 33). «Во Мне», – то есть в Слове добродетели вы имеете мир;  [вы], освободившиеся от беспорядочного движения и смятения материальных страстей и вещей. «В мире», – то есть в пристрастии к вещественному. «Скорбь», –  [то есть то, что возникает]  вследствие постоянного изменения этих материальных вещей. Ведь скорбью одержим и тот, кто подвизается в добродетелях по причине связанного с этим труда, и тот, кто любит  [вещественный]  мир вследствие обмана, который  [несут с собой]  материальные  [вещи]. Но одна скорбь – спасительная, а другая – тлетворная и пагубная. Господь дарует освобождение обоим: для одного это – упокоение от трудов добродетелей в себе через бесстрастие в созерцании, для другого – избавление от пристрастия и привязанности к тлетворным  [вещам]  через покаяние.

96. Надпись, которая начертывала обвинение, предъявленное Спасителю, ясно показала, что Господь есть Царь деятельного, естественного и богословского любомудрия. Ибо, как говорит  [святой Евангелист Иоанн], она была написана по-римски, по-гречески и по-еврейски (Ин. 19:20). Я думаю, что «по-римски» подразумевает деятельное  [любомудрие], ибо Римское царство, как то определил  [пророк]  Даниил (Дан. 2:36–45), есть наиболее мужественное из всех земных царств, а мужество, более чем что-либо другое, свойственно деятельному  [любомудрию]. А «по-гречески»  [означает]  естественное созерцание, ибо, по сравнению с прочими народами, эллины более других посвящали себя естественному любомудрию. Наконец, «по-еврейски» означает богословское тайноводство, поскольку народ сей от пращуров своих изначала явно посвящал  [себя служению]  Богу.

97. Нам следует не только умерщвлять телесные страсти, но и убивать в душе страстные помыслы, согласно словам святого  [Давида]: Во «утрия избивax вся грешныя земли, еже потребити от града Господня вся делающыя беззаконие» (Пс. 100:8) – то есть убивать телесные страсти и беззаконные помыслы души.

98. Кто непорочно и неуклонно с благочестивым и правым ведением блюдет путь добродетелей, тот узрит благодаря бесстрастию пришествие Бога к нему. Ведь пою и «разумею в пути непорочне, когда приидеши ко мне» (Пс. 100:2). Ибо «песнь» здесь означает добродетельное делание, «разумение» – умозрительное ведение, соответствующее добродетелям. Сообразно этому ведению и воспринимает Божественное пришествие тот, кто, бодрствуя в добродетелях, ожидает Господа своего.

99. Новоначальному в исполнении заповедей не следует руководствоваться одной только добротой, но, помня о божественных заповедях,  [подвижнической]  суровостью стяжать себе обилие  [духовности], а благодаря этому не только пылко возлюбить Божественное, но и со страхом  [Божиим]  воздерживаться от зла. Ведь «милость и суд воспою Тебе, Господи» (Пс. 100:1), дабы услаждаемый любовным томлением к Богу воспевал бы  [Его], а приведенный в молчание страхом  [Божиим]  также имел смелость воспевать  [Его].

100. Приведший к созвучию тело и душу благодаря благодетели и ведению стал кифарой, флейтой и храмом Божиим. Кифарой – как правильно соблюдающий гармонию добродетелей; флейтой – как воспринимающий посредством божественных умозрений вдыхание  [Святого]  Духа; храмом-как ставший вследствие чистоты ума жилищем Слова  [Божиего].

Избранные творения преподобного Максима Исповедника